 | | | Это только у дураков мысли сходятся, или у нас - тоже?=)))
Кстати, в некоторых краях (Новгородская, Архангельская губернии) могильные курганы по сю пору именуют "жальниками". Хотя, надо сказать, что традиция жалестного прощания - не вполне славяно-арийская, это принято от угорских коренных народов Европы. Славяне не склонны были долго горевать над умершими, ибо если души попали в Ирий - рано или поздно они возродятся в новом теле, так над чем тут горевать?
А вот угорский Туннель (Туоннеле и все его прочие разновидности) - штука необратимая, так что тут и впрямь есть повод для горя долгого... |
|
| | | Вере Арямновой: бонус от Жели и Карны...
Потускнел на небе синий лак,
И слышнее песня окарины.
Это только дудочка из глины,
Не на что ей жаловаться так.
Кто ей рассказал мои грехи,
И зачем она меня прощает?...
Или этот голос повторяет
Мне твои последние стихи?
ААА (1912) |
|
| | | Аврылу: как мы синонимично ответили Вере... :))))
Желя и Карна
ДВЕ ВЕЧНО печальные сестры, сопровождающие всякого человека в его первых подступах к потустороннему миру. Имя Карны связано со словами "кара", то есть наказание, и "карити" оплакивать, ну а имя Жели словом "жалость" (К: Если учесть, что в Великорусских диалектах (а ранее и во всем протославянском) слово ЖАЛЕТЬ означало ЛЮБИТЬ, то такое объяснение ничего не объясняет. См. Повитруля) Горе источается Желей из огненного рога, но оно тихое, смиренное, тогда как Карна громко стенает, царапает себе щеки, рвет волосы.
Сестры эти — вековечные плакальщицы, божества погребального обряда: Карна — олицетворение печали, Желя — беспредельного сострадания. Эти две скорбные девы словно черные, зловещие птицы, летят вслед за всяким войском, выступившим в поход, однако богатая пожива не приносит им ни счастья, ни довольства.
Их удел — горькие слезы над убитыми, беспредельная жалость к умершим людям — не зря ведь в древности кладбище называлось "жальник". |
|
| | | Вера, как же так:
1. "Всех жалею, все живые"
2. "...Дантеса жалко. А Пушкина - опять ни разу."
Так всех, или всё-таки по выбору?
Это я так, повредничать немного!=))
Не в обиду.
А что до жалости... в старославянском "любить" и "жалеть" считались синонимами. Даже в позапрошлом веке ещё не во всех губерниях об том позабыли.
Опасно столь сильные чувства расточать на ВСЕХ. Может не остаться для себя и близких, кому это более всех нужно...
Да и вообще...
Вот:
Тех, кого считают сильным,
Почему-то не жалеют:
Дескать, жалость унижает,
Сильным жалость ни к чему.
Им положена гитара,
Да ещё пустой троллейбус,
Да ещё... А впрочем, хватит,
Слишком много одному.
Те, кого считают сильным,
По привычке зубы сжали,
По привычке смотрят прямо
На любой пристрастный суд.
Слабым вдвое тяжелее -
Им нести чужую жалость,
Да ещё... А впрочем, хватит -
А не то не донесут.
© Олег Ладыженский |
|
| | | Арямновой Вере: жалеть для русской бабы синоним слова любить... Понимаю. Самой иной раз весь мир жалко за долбоебство и бестолковство. :)))) А я вот почему-то не люблю, когда меня жалеют. Потому что, во-первых, не за что. А во-вторых, ни к чему. :)))))))Мною куда лучше и продуктивнее радоваться. :))))) |
|
| | | А я всех жалею. Все живые: великие и убогие. Всем больно. Но тут надо пояснить, что стереотипное утверждение "жалость унизительна" не разделяю. Жалость - это то, что нас от зверей отличает, как и улыбка. Поэтому - жалею, и обожаю, когда меня жалеют. Ну просто тащусь! :))) |
|
| | | А карма убийцы и карма самоубийцы - разные, хотя итог один - умерщвленное человечье существо.
Пушкин не смог бы жить убийцей. Нарвался бы на дуэль - легко! - и дал бы себя с чистой совестью застрелить. А Дантес смог жить убийцей. И его дело... :) |
|
| | | Вере: я жалею только убогих, а Пушкин всё же не из их числа. :)))))) |
|
| | | Мирре: Вот если он гения на дуэли завалил... А если документ в Ватикане не фальшивка, тогда жалко все ж Дантеса. А Пушкина опять - ни разу. |
|
| | | Арямновой Вере: Пушкин и не хотел никогда, чтоб его жалели - ни при жизни, ни после смерти. Он велик слишком для чьей-нибудь жалости. А Дантес вполне для жадости приспособлен - он, кстати, ничё так прожил, не страдал от своего никому не известного в местах его обитания статуса. И винить его в том, что он гения завалил, ни к чему - проходная пешка в игре... Геккерна, кстати, я думаю, больше бы устроил бы второй вариант дуэли. А дочь, что ж дочь. Нервная особа... А может папину карму убийцы отработала, это как посмотреть... :))) |
|
| | | А еще жалко Дантеса за то, что юная 18-летняя Полина, (родившаяся во Франции), выучила русский язык, прочла в подлинике Пушкина, бросила в лицо отцу: "Подлец" и покончила с собой. Она не захотела быть дочерью убийцы гения. Жалко Дантеса. А Пушкина мне не жалко. |
|
| | | Знаешь, Вера, я недавно перечитывала ахматовские статьи о Пушкине. Про Каменного Гостя особенно внимательно. Пушкин попал конкретно, и ему некуда было деваться - блядское тогда время было и блядские нравы в самом хуевом смысле этого слова. Могло ли быть самоубийство в случае Пушкина - нет, я думаю. Не мог он себе этого позволить. Самоубийство это поражение. А дуэль - случай. И хуевым стрелкам везло, а пиздатым не фартило.
Дантес тоже попал... в историю. Ебал бы Геккерен другого мальчика - попал бы другой мальчик, возможно. А может быть, и нет. Фак в том, что умер Пушкин, а не Дантес. И это, блядь, печально! Но страшное могло бы случиться, если Пушкин убил бы Дантеса. Кто бы он был после этого, несмотря на номинальное отмщение за поруганную честь... И кем бы стал посмертно Дантес в глазах света и Натальи Николаевны... Правильно, короче, он его убил. Пидорас сраный, блядь...
Лермонтовский тапок стоптанный 36 размера я в Пушкинском Доме видела - не самое патетическое зрелище, как и кудри Тургенева. Но перлась я от него лет в 6-12, и спасибо ему за это - чтение как раз для подростков. С Гайдаром и Макаренко вперемешку цепляло особенно... :))))
Такие, как Мишель Лермонтов постоянно во все времена нарываются на грубости - судьба их такой. Но таких поэтов, как он - действительно немного - азраил его крылом обмахивал, аж качало паренька... :))))) |
|
| | | Аврыло Селяниновичу: Ну да, история темная. Да и забыла я, со скольки шагов они стрелялись, а насколько убойным мог быть выстрел, я вообще не разумею. Однако то, что Пушкин собирался на смерть или убийство, несомненно. Парень тож был горячий. А Дантес... если почитать его письма и дневники, то аж жалко пацана становится. |
|
| | | 2 Арямнова Вера:
Дуэль Лермонтова, кстати - по хамству его природному, и редкой наглости, доведшей его прямого начальника до прямого же убийства подчинённого. Редчайшее, кстати, для тех времён происшествие.
А Пушкин... Вера, скорее всего, записка - поздняя, и поддельная. Не мог такой стрелок, как Пушкин, попасть в пуговицу, если целил убить. Единственный вариант - будучи ранен сам, когда боль прицел сбивает и за горло хватает...
А даже если и так - достаточно представить себе силу пули из дуэльного лепажа на десяти шагах, чтобы понять, что спасти никакая оловянная пуговица не в состоянии. Да эта пуговица у Дантеса бы в кишках затерялась!
Нет, всё было так, как было - Пушкин собирался на этой дуэли погибнуть, либо убить.
Кстати, впервые за всю свою жизнь.
А говнюк Дантес со своим похмельным трясунцом и застрелить-то толком не сумел... возможно, и не пытался, только тут желание Пушкина убить или быть убитым, полагаю, сыграло.
Где-то так. |
|
| | | Мирра Лукенглас: Для меня есть разница между дуэлью Лермонтова (по глупости) и дуэлью Пушкина (от некуда деваться).
Мирра, знаешь ли ты, в Ватикане хранится документ, датированный 1840 г. Модзалевским. Это записка Данзаса для Академии Наук.
Данзас пишет, что Дантес выстрелил, пуля пролетела в аршине от головы Пушкина. Пушкин выстрелил, попал в пуговицу кавалерийского мундира Дантеса. Пуговица спасла бестолковую жизнь. Этому верится, потому что Пушкин был дальнозорким и к тому же, отменно стрелял, промахнуться он не мог, а Дантес - тот же был с похмелья. После этого Дантес подал Пушкину руку, поэт швырнул пистолет оземь и осыпал Дантеса проклятиями.
Сел в возок, захлопнул дверь и... Данзас услышал выстрел. У Пушкина был еще карманный пистолет английской работы. Раненый поэт сказал Данзасу: скажи, что это Дантес!
Священному Синоду и Императору это было известно. Лишь вмешательство Бенкендорфа и друзей Пушкина помешало похоронить его не за оградой кладбища, на чем настаивали его клрикиальные недруги.
Ночью, тайно, тело было увезено в Псковское имение и захоронено в святогорском монастыре.
Так вот, творец литературных судеб изменил волю Творца и изменил исход дуэли по законам высокой трагедии. Сказалась абиссинская кровь! какой яростный порыв! Он знал - то оскорбление можно смыть только кровью.
Конечно, мы не можем знать, фальшив этот документ, или подлиный, но все это очень похоже на правду. |
|
| | | Габби, какой образ! Мощно. Это я про "перелетных птиц". Но им, перелетным, должно быть обыдно, да? такие стихи слышать.
А вот магические (по Мирре) стихи, как программа, с детства в меня, например, подействовавшие. Хоть и дамские, простенькие но магические.
Сугробы, сугробы вокруг намело.
Россия в снегах, от которых светло.
Я буду с ней в замять, и вьюгу,
пусть иней застудит чело,
оставлю ей сына иль внука,
чтоб след мой не замело.
К сожалению, не помню имя автора. Я тогда на авторов внимания не обращала, только на их стихи - маленькая была еще. |
|
| | | Маяковский - моща!!! Я его лет в 8-9 всего прочитала - вплоть до окон роста и агиток всяких. Я его всего целиком восприняла, с рисунками, желтой кофтой, мистерией буфф, стариком с сухими кошками и раскольниковской лошадью. Маяковский со мной всегда - как-то всплывает довольно регулярно в тему. А какой он красавец был - в барышне и хулигане! И Пастернаком я тоже как-то заразилась, через него перло нехило, тюнинг бытовые заботы мешали отстроить как следует - но "печаль, которой царь Давид по-царски одарил тысячелеться" я именно через него прочухала впервые - через стихи к роману про Живаго, который сам по себе меня почему-то оставил равнодушной. Но Пастернака я в себе перепастерначила, а вот Маяковского, я думаю, надо будет еще для себя прояснить, у него есть, чему поучиться, в разные времена - разному.
Ахматова для меня отдельная и зачастую иррациональная область. Она шаманила сознательно - зная, что такое стихи и с чем их едят. Поэма без героя для меня очень знаковая вещь, например. Там много чего симпатическими чернилами позаписано-позаклято. Для меня, по крайней мере. На бытовую магию у нее не всегда хватало сил - и не собиралась она их отдавать лишний раз. Королева на свинцовой горошине... (За такую скоморошину, откровенно говоря, мне свинцовую горошину ждать бы от секретаря"). Мандельштам - свихнувшийся от собственного могущества и ощущения невозможности обитать среди людей маг. Он притягивал к себе беды именно своей силой. Быть расстрелянным за стихи - завидная доля для поэта. Пушкина вот она минула. За красивую бабу тоже, конечно, неплохо, хоть и обидно, но не то. Как и за игры в заговорщиков, в случае с Гумилевым (который, однозначно, местами маг, хоть и несознательно). Галич - очень важный для меня поэт. Пример того, как мессия ничего не может сделать со своим мессианством и губит свою человеческую жизнь, оставляя людям еще одну крупинку не всегда желаемой ими правды об этом мире, "в котором мы мучимся".
Ничего не вернуть. И зачем возвращать?
Разучились любить, разучились прощать,
Забывать никогда не разучимся.
Спит спокойно и сладко чужая страна.
Море ровно шумит, наступает весна
В этом мире, в котором мы мучимся.
Г. Иванов.
последняя строчка не об эмиграции конкретно, а, скорее, о потерянном рае, где не был никогда.
Добрынин кое-что просекает. Довольно философский стёб, иной раз очень даже! Мне его книжку привез его давний поклонник со встречи с ним. Нормально, говорит, забухали, по-человечьи, куртуазно и культурно. :))))))
А от надрыва к цинизму, на мой взгляд, нормальный путь - практичный. Не хотела бы всю жизнь на валерьянке подвисать, успокаивая истерзанные мировой скорбью нервы. Печаль моя светла и ненапряжна, когда посещает. А так в общем веселюсь - и "от привычки улыбаться беспрестанно крепчает кожа на лице". :))) Ну и рожа трескается, а кому щас легко? Джа опять дал урожай, не наебал! :)))
спасибо за предосталвенное для гонки шоссе. :)))) |
|
| | | Мирра, я уже говорил, что я серый совсем... Ахматову читал давно. Несомненно, надо перечитать. С творчеством Георгия Иванова не знаком вообще (каюсь!). Лермонтова в школьные годы тоже ставил выше Пушкина. Потом, правда, это всё изменилось, но и Пушкин не стал кумиром навсегда... А стали - Маяковский и Пастернак. Маяковский - естественно не пролетарский, а лирический. Такого нерва, такого чувства, такой силы, такого отчаяния - на мой взгляд, не было ни до, ни после.
"Мария!
Как в зажиревшее ухо втиснуть им тихое слово?
Птица
побирается песней,
поет,
голодна и звонка,
а я человек, Мария,
простой,
выхарканный чахоточной ночью в грязную руку Пресни.
Мария, хочешь такого?
Пусти, Мария!
Судорогой пальцев зажму я железное горло звонка!
Мария!
Звереют улиц выгоны.
На шее ссадиной пальцы давки.
Открой!
Больно!
Видишь — натыканы
в глаза из дамских шляп булавки!"
По мне - вах! А между 18 и 30 лучшим, что существует в русской поэзии, для меня стал Пастернак. Ты, Мирра, пишешь про шаманство. Для Пастернак и был таким шаманом. На его строки я реагировал, как кобра на дудочку заклинателя:
"С утра жара. Но отведи
Кусты, и грузный полдень разом
Всей массой хряснет позади,
Обламываясь под алмазом.
Он рухнет в ребрах и лучах,
В разгранке зайчиков дрожащих,
Как наземь с потного плеча
Опущенный стекольный ящик."
По мне - полная магия...
Но по мере взросления и старения образцы становились все менее серьезные и всё более цинично-веселые. И я вместе с ними... И предметом культа становилось вот такое:
"Не зря нам дамы без затей
себя подносят как на блюде,
ведь мы же пишем для людей,
а женщины, бесспорно, люди.
Коль женщина любовь свою
тебе вручила в знак почета,
обязан бросить ты семью
и, по возможности, работу.
Ликуй, коль мудрая жена
к тебе плывет сквозь бури века,
заслуженно награждена
высоким званьем человека."
(с) Андрей Добрынин
Такая вот долгая история деградации... :-))
|
|
| | | Ивану Рассадникову: Грустно, наверное, быть последним мёртвым русским поэтом... Живые, типа, в спину дышат... :))
Ясень-пен, я что поэтов, что гандужбас оцениваю именно так - чем круче, тем сильнее цепляет и чем сильнее цепляет, тем круче. Меня, к примеру, круче Высоцкого никогда ничего не цепляло. Он не поэт, он шаман. А Бродский и Кузнецов всё же Поэты. Великие. А Высоцкий - шаман. Шаман же в моем понимании, тот, кто имеет силу творить заклинания, которые действуют на действительность. При своевременном и правильном их применении, ебстественно. Бродский был иногда близок к этому, но на чужой земле не станешь шаманом, а вот поэтом - запросто, Георгий Иванов истинным поэтом стал именно на чужбине, дыша затхлым воздухом свободы и вольным холодом тюрьмы. Не открою, наверное, тайну, заявив, что великий с точки зрения его читателей поэт необязательно истинный, а истинному не обязательно быть великим и даже вредно. Что же касается Шаманов - среди нет Великих и Малых - Шаман либо Шаман, либо не Шаман.
Вот щас Хвост поет в винампе. Шаман, блин!
Впрочем, когда я активно злоупотребляла алкоголем, Бродский неплохо действовал - я себя протрезвляла чтением вслух писем римскому другу. И представление - совершенно магическая вещь. И еще кое-что. И заразность Бродским - явление клиническое. То есть колдовство присутствует, но на уровне текстов, а не жизни и деятельности. А поэта нельзя отделять от его биографии, что бы там литературоведы ни говорили. Для меня есть разница между дуэлью Лермонтова (по глупости) и дуэлью Пушкина (от некуда деваться). И Пушкин меня цепляет сильнее содержательной и яркой жизнью своей, неотделимой от его текстом - истинная поэтическая судьба, хоть и пидор его застрелил... А Лермонтова сгубило то, что он хило косил под Байрона. И девки его не любили - перебирал с мрачностью и загадочностью. Впрочем, они оба для меня с детских лет, как живые и родные, люблю их обоих и обих очень высоко ценю. Лермонтов был иной раз ближе к осознанию своей способности к магии, чем Пушкин - но надо уметь видеть и свет и мрак, а "кроме бархатного мрака он не видел ничего. Упыри и вурдалаки сотоварищи его". Да и видел он не совсем То, что во мраке тусуется, а, скорее, Его отражение. Пушкину обо всем этом вообще думать некогда было, но несколько волшебных вещей типа бесов, анчара, сказки о золотом петушке он создал, не задумываясь об их магической составляющей.
Да, чегой-то я разогналась и высказываю мысли сомнительного содержания... Ну так имхо же... :))))
вот хочу бонус приладить от на, мой взгляд, истинного поэта, тоже канувшего во тьму практически неизвестным. Но от Алексея Прасолова, моего земляка, я выхватила очень неподеццки, в смысле действенности (всякие случайные совпадения с личными и безличными обстоятельствами)
Экран вписался в темный вечер
Квадратно, холодно, бело,
Мгновенье жизни человечьей
Здесь отразилось и прошло.
Уже добро не рукоплещет,
Наказанное зло вдали,
И только бабочки трепещут,
Как сны очищенной земли.
Но знаю, в тишине тревожась,
Что хищный сумрак не из сна.
И полночь рой летучих рожиц
Мне кажет из-за полотна.
и вот: о том, как поэт слышит зов и осознает себя поэтом.
Река широкая, как дума,
Кидает на берег волну.
Ненастье птичий крик угрюмый
Пророчит мне, как в старину.
Тревожь, вещун, полетом низким,
По-первобытному пророчь.
Звезда на белом обелиске
Печаль вызванивает в ночь.
Иные шумы заглушая,
В предгрозовой глухой борьбе
Земля - горячая, живая
Прислушалась к самой себе.
Пройдут величественно-жутко
И гром, и взблески вппереди -
И все сожмется комом чутким,
Заколотившимся в груди.
Как будто яростным простором,
Всей бездной жизней и смертей
Земля гудит, чтоб счастье с горем
Я рассудить бы смог на ней.
1964 г. Воронеж
благодарю за внимание. :))
|
|
|
