Странник
Сквозь болота и ночь, через темень лесов
Человек шел вперед, не считая шагов.
Он оставил вдали дом, детей, свой народ,
Впереди его лишь желто-красный восход.
Никогда ни за что не вернется в свой дом,
Почему - не узнать: не расскажет о том.
А восход обещал солнцем душу согреть,
Человек хохотал - он хотел умереть,
Но зачем-то тащил тяжесть прожитых дней,
А душа с каждым днем становилась темней.
И не встретит герой никого на пути,
Только стая волков за плечом позади.
Иногда, как они, воет он на Луну,
И они этот вой возвращают ему.
Если спросишь наивно, куда он идет,
То ответит улыбкой – другой не поймет.
Что случилось? – где компас и карта его -
Он ответит, что с картой ему не везло.
Дров подбросив в костер, он заснет до утра
И с рассветным туманом уйдет навсегда.
(февраль 2001)
Странник 2: Темные Чертоги
За полями выжженной солнцем травы,
За высокими острыми пиками скал,
Где-то там за последней чертой тишины
Я нашел след того, что когда-то искал.
Одинок в этой дикой и мрачной стране -
Здесь живут только хищные звери и птицы,
А за мной Черный Всадник на черном коне
Его видел вчера в яркой вспышке зарницы.
В тусклом свете небес отблеск древних дорог,
Исхоженных теми, кто сгинул навек.
Я бреду, оскверняя священный чертог,
Я - последний пришедший сюда человек.
Потеряв смысл веры в смерть и покой,
Все же тщетно пытаюсь добраться до них
И, неспешно несомый печали рекой,
Сознаю иногда, что пока еще жив…
По ночам, как кошмар, он приходит ко мне
На мече красным смехом кривится луна
Черный Всадник на черном прекрасном коне -
Отражение твое в темном зеркале сна…
(2001)
Странник 3: Вспышка
Он всегда здесь – смотрит в глаза,
Решает, была ли любовь,
И жизнь вспышкой гнева сгорает дотла
И разгорается вновь.
Неподвижны тени, и в доме темно,
Но он не намерен спать,
А впустит ветер, открыв окно,
И заставит их танцевать…
Такой же как все - не лучше не хуже,
Просто не любит свет,
Свет ему больше не нужен,
Когда ее рядом нет.
И он уйдет вслед за ней, а шоссе
Впитает тепло шагов,
И будут смеяться, словно во сне,
Лица ненужных богов.
Он всегда здесь – смотрит в глаза,
Решает, была ли любовь,
И жизнь вспышкой гнева сгорает дотла
И разгорается вновь…
(2001)
Странник 4: Сны
«…ветер, давление, переменное во времени, создает волнистую поверхность дюны, которая представляет собой структуру, обычно переменную в пространстве. Мне представляется, что гены живых организмов – это те же песчинки, размещаемые приливами и отливами ветров времени»
Теренс Маккенна
«Игра энергии проявляется в оттенках, которые проецируются на любые сцены в мире повседневной жизни, будь то гора, небо, стена или просто ладони. Эта игра оттенков начинается с бледного сиреневого мазка на горизонте. Со временем этот сиреневый мазок начинает расширяться, пока не охватывает весь видимый горизонт, как надвигающиеся грозовые тучи.»
Карлос Кастанеда
Холодные пальцы уставшего ветра
Напомнят о тех, кто когда-то был с нами;
Шаги, что протянуты сквозь километры,
Цепочки следов, занесенных песками
Скроют в себе мир, ушедший неслышно,
Разбившийся болью, развеянный в небе;
Здесь пусто и тихо, а к вечеру звезды
Сверкают, столкнувшись в стремительном беге.
А ночью, при мертвенном свете Луны,
Темно нечто приходит ко мне,
И я зажигаю кругами костры,
И в страхе оно не подходит к черте:
Вздыхает и воет, зовет голосами.
Плачет и бешено мечется там,
Где мгла полновластно царит над руками,
Создавшими ей в поклонение храм.
Но свет остановит биенье часов,
А дюны потоком укроют мой след,
Который уходит в миры этих снов,
В чужой фиолетово-желтый рассвет…
(Декабрь 2001)
Странник 5: В никуда.
текст утерян.
см. рассказы:
В НИКУДА
В НИКУДА-2, Плато вагона
Дракон: Хозяин Лесов
Небо очерчено мглою рассвета,
Капли росы серебром на траве.
Сквозь ветви пробился неяркий луч света,
Чертя силуэты на темном окне.
Я выйду из дома в осеннее утро,
Где желтые листья ковром под ногами,
Где ветер шумит как-то старчески грустно,
Где за полями дождливые дали.
Но вздрогнет вода в зеркальном пруду,
Замолкнут все птицы, летящие к югу,
Я тоже почувствую то, чего жду,
То, что, приблизившись, вихрем повсюду.
Вон там, за разрезанным елями небом,
Где в страхе бессмысленно кружат вороны,
Проснулся хозяин холодного ветра,
И жаром несется дыханье дракона.
На миг промелькнет он над сумрачным лесом,
Тенью своей преклоняя траву,
И сразу исчезнет, оставив лишь солнце
И ломкую, будто слова, тишину…
(2000-2001)
СТРАННИК
(страница 1)
- Вы тоже не знаете, где выход? – спросил меня старик.
- Это, смотря, куда Вам нужно, - ответил я.
Мы спускались вниз, стоя на эскалаторе. Вокруг гудела толпа, люди бежали вверх и вниз по ступеням, чтобы сэкономить тридцать секунд драгоценного времени.
- К выходу отсюда нужно, - сказал старик.
Его растрепанная белая борода колыхалась в порывах теплого воздуха.
- Тогда Вам – вверх, - объяснил я терпеливо.
- Нет-нет, Вы не понимаете, - он взглянул на меня выцветшими водянистыми глазами и неожиданно усмехнулся, - ан-нет, вижу - Вы ведь именно туда и направляетесь. Так я же Вам мешать не буду, только выйдем вместе с кольцевой и все…
Мне его тон не понравился.
- Ну-ну, - нахмурился я, - идите, куда хотите, только выход – наверху…
- Наверху или внизу – неважно! Важно, что Вы к нему идете!
- Внизу выхода нет, - я забеспокоился.
- Выход не внизу, не наверху и не в середине, - пояснил старик заговорщески, - но Вы идете к нем, и я - за Вами. За Вами, с кольцевой…
- Да мы же не на кольцевой еще! – воскликнул я и понял, что разговариваю с сумасшедшим.
- Мы все на кольцевой, - подмигнул он, улыбнувшись.
Зубы у него, к моему удивлению, хорошо сохранились. Я не знал, что и сказать.
- Мы все на кольцевой, - продолжал он, - и я – это вы, я это ты!
«Это уж слишком», – подумал я и влез в подошедший поезд. Дед, отдавив мне ногу, протиснулся следом. Поезд с грохотом влетел в открытую черную пасть тоннеля. Свистел ветер. Старик что-то говорил мне, но ничего не было слышно, и я предался тягостным раздумьям о своей работе. В вагоне было тесно, кто-то матерился, перекрикивая шум движения, на сиденьях спали люди в лохмотьях и от них несло запахом немытых тел.
- Ну, счастливо, - попрощался я со своим попутчиком.
Поезд остановился и меня поволокла толпа.
- Я с Вами, я с Вами, - лицо старика задергалось, глаза округлились, - возьмите меня за руку… Я прошу Вас!
Меня вынесло из вагона, и я обернулся: он стоял в дверях, лицо его выражало невыносимое страдание.
- Ну пошли, пошли! – крикнул я.
Мне стало жаль его. Он продолжал, не двигаясь, стоять в дверях, рот его открывался и закрывался в беззвучном крике. «Не может выйти», - подумал я тупо. И двери закрылись, поезд тронулся и исчез в тоннеле кольцевой линии…
(страница 2)
Пока я стоял, уставясь в карту, толпа схлынула, и стало тихо. Я взглянул на указатели. Все пассажиры ушли направо, на какую-то площадь. Мое же внимание привлек другой указатель, на котором была рекламная надпись: «УниверМаг ПУСТЫНЯ».
(универсальная магическая пустыня)
Мне показалось странным такое название, и я решил взглянуть на эту «пустыню». Понимая, что попался на рекламный трюк, я все же шагнул на эскалатор. Вниз никто не спускался, что было не характерно для этого времени дня, но я не обратил на этот факт особого внимания, раздумывая о старике, пенсионерах и современной медицине.
Когда эскалатор вынес меня прямо на раскаленный солнцем песок, я даже не испугался. Я стоял и смотрел на синеватое, выцветшее небо. Оно раскинулось над головой, жаря из зенита лучами ослепительного маленького солнца. Ветер шуршал песком, заполняющим пространство вокруг насколько хватало глаз.
Я обернулся на скрежещущий звук: огромный мент за моей спиной методично закрывал все двери на ключ. За дверями виднелся замерший эскалатор.
- Эй, - сказал я хрипло, - эй, ты никого не забыл?
Мент как будто ждал вопроса:
- Нет. Все предусмотрено.
- Что ЭТО? – спросил я и ущипнул себя за руку – больно.
Мент в пыльной вылинявшей форме продолжал запирать двери, а пустыня флегматично простиралась до мутной линии горихонта, тонущей в мареве.
- Это выход, - просто ответил мент, - иди уже.
- Куда? – тупо спросил я.
- Куда-куда? Вход ищи! – он матерно выругался, - достали вы все!
С этими словами он запер изнутри последнюю дверь и попрыгал вниз по эскалатору. Я остался один. «Вход-выход, выход-вход…» - эти слова, подобно камням в бетономешалке, ворочались в моем черепе.
- Эй, парень, сигаретой не богат? – раздался утробный голос справа.
Я повернулся: на вершине бархана, словно статуя, восседал на черном коне, одетый в черное всадник.
- Богат, - крикнул я ему, - но хотел бы сэкономить.
- Ну, смотри… - прогудел всадник своим жутким голосом.
Лицо его было замотано черной тряпкой, и казалось, что при разговоре он не открывает рта, словно чревовещатель.
- Вообще, курить вредно, - я рассматривал его.
Глаза его скрывались за большими зеркальными солнцезащитными очками. Он молчал.
- Капля никотина убивает лошадь, - крикнул я и глупо хихикнул.
- Ну смотри… - повтори он, - я за тобой…
И, пришпорив своего прекрасного коня, скрылся за гребнем бархана.
(страница 3)
- Бедуин, что-ли? – пробормотал я.
Обернувшись, я обнаружил, что вход в метро как-то быстро занесло песком, и у верха стеклянной двери греется большая ящерица. Неожиданно она повернула голову и посмотрела на меня большим желтым глазом с узким зрачком. Я скорчил ей рожу. Она ощерила пасть, показав длинный ряд мелких острых зубов и, быстро стрельнув раздвоенным языком, будто усмехнувшись. На спине у нее я заметил намечающие отростки крыльев.
«Надо искать ВХОД» – подумал я, - «и желательно побыстрее его найти».
Ящерица захлопнула пасть и, быстро перебирая короткими лапами, заскользила по песку. Достигнув вершины бархана, она обернулась и, показав мне язык, исчезла на другой стороне. Я двинулся по ее следу.
Ближе к вечеру я, потеряв всякую ориентировку, неожиданно наткнулся на колодец. Огромный красный диск солнца постепенно тонул в песках на горизонте, небо приобретало фиолетово-оранжевый оттенок. Рядом с колодцем поскрипывала на ветру табличка-указатель, гласящая: «НЕ ПЛЮЙ В Колодец Миров!!!» Слова «не плюй в» и три восклицательных знака кто-то вырезал ножом. Сам колодец был сложен из красного кирпича и накрыт листом железа. Я ногой отпихнул раскаленный за день лист и заглянул внутрь. Ничего не увидев, кроме висящего на гвозде ведра, я подцепил его и, привязав веревкой, принялся крутить барабан. Минуту я с остервенением – хотелось пить – вертел его, а потом веревка кончилась. Я снова заглянул внутрь и услышал голос. Внизу кричали. Я прислушался, но разобрать ничего не смог. Неожиданно где-то под ногами забренчало. Я начал раскапывать горячий песок. Бренчание не прекращалось. Наконец, после упорных раскопок, я наткнулся на железную коробочку, внутри которой обнаружил сотовый телефон огромных размеров. Я нажал на прием:
- Отвечайте, верблюды недобитые, тупые ящерицы!.. – вопили из динамика.
- Слушаю, - промямлил я, держа трубку подальше от уха, словно она могла укусить, превратившись в змею.
- ААА! Слава пустыне! Наконец-то! НУ?
- Что – «НУ?», - не понял я .
- Чего наливать-то?
- Воды! – обрадовался я.
- Воды нет. Есть водка и Ессентуки №117.
- А можно мне Ессентуков? – спросил я робко.
- ЧТО??? – заорали в трубке.
- Ессентуков!!! – что есть мочи крикнул я, прибавив матерное ругательство.
- Да чего орешь-то? – оскорбились внизу, - сейчас сделаем… Поднимай!
(страница 4)
Я выключил прием и закрутил барабан.
Очень хотелось пить. Наконец показалось ведро, в котором я обнаружил две трехлитровые банки с изодравшимися наклейками «СОК, вып.: 1982». Я откупорил одну о край колодца и жадно хлебнул прохладных Ессентуков.
Солнце к тому времени село, исчезли цвета, лишь небо на западе еще светилось темно-красным. Я подметил, что солнце в этой пустыне садится очень быстро. Только сейчас я почувствовал, насколько устал. Я вспомнил о своей девушке, которая осталась в городе, о работе, о старике с кольцевой и обнаружил, что совершенно не удивлен тем, что попал в эту безлюдную пустыню с сотовыми телефонами, ящерицами и черным всадником. Словно все так и должно было произойти…
Я понажимал на кнопки телефона, но он не реагировал, на экране мигало слово «блокировка». Раздумывая о том, что меня наверняка ищут в Том мире, я аккуратно положил трубку в коробочку и присыпал ее песком.
А потом я уснул.
Наутро я проснулся в лесу. Надо мной шумели ели, сквозь их густые ветви пробивались солнечные лучи, в которых кружились пылинки. Я лежал на мягком мху, рядом рос большой ярко-оранжевый мухомор, где-то недалеко слышался рокот воды и пела птица. Я медленно поднялся и с хрустом потянулся. Лес мне нравился больше, чем жаркие пески….
Из-за дерева неслышно вышел человек и уставился на меня. Он был одет в просторную зеленую куртку, огромные кирзовые сапожищи и протертые джинсы. Лицо его заросло бородой, усами и бакенбардами, а волосы с проблесками седины были схвачены сзади в хвост.
- Здорово, охотник, - сказал я дружелюбно.
Он стоял, опершись на здоровенную двустволку, и пожевывал травинку, лениво двигая челюстями.
- Здравствуй, - сказал он.
Голос у него был глубокий и выразительный, он слегка тянул гласные.
- Где это я? – спросил я, зевая.
- В лесу, - ответил охотник.
- А лес где?
- Нуу… - он задумался на мгновение, - пожалуй везде. Нет ему ни конца, ни края.
- А про пустыню не знаете? – поинтересовался я.
(страница 5)
- Нет, пустыни здесь точно нет и не было никогда, - покачал головой охотник, - странные вопросы у тебя. Ты, наверное, с кольца?
- Н-да, - неуверенно подтвердил я, - с кольцевой линии…
Мне вспомнился старик, которого утащил поезд.
- Пойдем, - пригласил охотник, - у меня тут привал небольшой рядом на поляне.
- Спасибо, - поблагодарил я, и мы двинулись по мху и траве туда, где солнце просвечивало сквозь ветви.
Через минуту мы вышли на поляну, залитую солнечным светом. Тут росла высокая сочная трава, летали бабочки разны расцветок, где-то деловитым басом гудел шмель.
Неожиданно из-за кустов выскочил здоровый рыжий кот и угрожающе зашипел. Я отскочил в сторону. Кот изготовился к прыжку, его глаза светились зеленым огнем.
- Остынь, - обратился к нему охотник, - свои.
- Ничего себе котяра, - с уважением сказал я, разглядывая его.
Кот в свою очередь не отрывал от меня взгляда, хотя и расслабился.
- иди, мышку поймай, - махнул рукой охотник.
- МЫШЬ! – грозно рявкнул он.
Кот прижал уши и молча растворился в лесу. «Умный» – подумал я.
- Он у меня соображает, что к чему, - с гордостью сказал охотник, - меня Власом звать, - он протянул мне руку.
- Вадим, - моя рука утонула в его поросшей рыжей шерстью лапище.
- Ну, поедим, пожалуй, - он принялся вынимать содержимое рюкзака: вяленое мясо, сыр, хлеб…
Я принес воды из ручья и мы с энтузиазмом уничтожили половину запасов. Ели молча. Рядом в траве кот пожирал свежую мышку.
После трапезы Влас вынул откуда-то самодельный портсигар и предложил мне самокрутку. Табак он выращивал сам. Я протянул ему пачку Кэптэн-Блэка. Влас пошевелил бородой,понюхал сигарету и с опаской затянулся.
- Ничего, - решил он, - только сладко как-то…
Я с наслаждением тянул самокрутку.
- Вообще-то, мне надо бы пару ловушек проверить, - я на зверя капкан поставил. Полдня ходу, к ночи доберемся, а там и до дома рукой подать, меня жена ждет… Хочешь – со мной, не мешай только, а я тебя яблоками угощу, у меня дома сад яблоневый… - он мечтательно вздохнул, вспоминая жену и сад.
(Страница 6)
Целый день мы шли по лесу. Я немного опьянел от свежего воздуха и лен
Во передвигал ноги. Кот мелькал рыжим смерчем среди кустов и деревьев. Один раз перед нами прошел лось, старый и громадный. Рога у него были обломаны, голова свесилась вниз. По-моему, он нас даже не заметил, да только ему было уже все равно. Власа он не заинтересовал.
А к вечеру, когда удлинились тени, мы подошли к настоящей чащобе. Поваленные ураганом стволы елей обросли мхом и белесыми грибами.
И я услышал вой.
- Попался, сказал Влас удовлетворенно, попался, зверь.
Кот насторожился и округлил мерцающие глаза. Вой раздавался спереди, и, похоже, зверь был совсем рядом. Он словно чувствовал смерть.
- Останься здесь, - сказал Влас.
- Но я же не… - начал было я и понял, что охотник меня уже не слышит.
Он снял с плеча двустволку и, запихнув в нее большие, видимо самодельные заряды, взял наперевес.
- Веди, - приказал он коту.
Тот заскользил в сгущающихся сумерках.
Влас осторожно крался за ним. «Ну что мне делать? – подумал я, - я же потеряюсь…» и двинулся следом, стараясь ступать, как можно тише. Мы двигались в темноте, пока Влас не остановился. Я выглядывал из-за дерева. Охотник поднял ружье и прицелился; недалеко заворочалось что-то большое и раздалось рычание, где-то зашипел кот. К моему удивлению Влас отложил двустволку и резким движением вынул из-за пояса нож, тускло блеснувший стальным лезвием. Рычание не прекращалось, зверь бился на земле, пытаясь вырваться. В следующую секунду охотник бросился вперед и вонзил нож. Раздался хрипящий страшный звук агонии. Онеще раз ударил зверя и склонился над ним. «Что он делает?» – ужаснулся я и вышел из-за дерева. Влас, склонившись над телом зверя, жадно глотал кровь, бьющую фонтаном из его горла. Я оцепенел. Вдруг он повернул ко мне лицо: в свете разгоревшегося заката кровь казалась черной, а сам он – кроваво-красным. Он оскалил зубы и зарычал на меня, блеснули белки глаз. И я не выдержал и бросился бежать. Я несся по ночному лесу, не разбирая дороги, так быстро, как только мог – его оскаленное в крови лицо стояло у меня перед глазами. Потом я зацепился ногой за корягу и тяжело рухнул, ударившись головой о камень.
Когда я очнулся, надо мной стоял Черный Всадник и смотрел вдаль. Я приподнялся на локте, и тут же голову пронзила боль. Я осторожно огляделся: вокруг простиралась равнина, поросшая жухлой травой, серое небо давило сверху низко летящими облаками.
(Страница 7)
Я лежал на асфальте шоссе, уходящего вдаль к линии горизонта. Асфальт потрескался, и кое-где сквозь него пробивались пучки жесткой травы. Дул резкий, но теплый ветер, изредка кидаясь дождевыми каплями.
- Эй, ты, - обратился я к всаднику, - как жизнь молодая?
Всадник отмалчивался.
- Где это я опять? – спросил я.
- На предпоследнем круге, - ответил всадник, - у тебя точно сигареты нет?
- Есть, - сказал я, - да, только вот, угостил тут одного хмыря, а он чуть меня не укусил…
- А… Влас-то… - понял всадник, - н-дааа, дела…
- Чего-то машин нет, - сказал я.
- Машины на внешней стороне кольцевой, а здесь тебе не мегаполис.
- А что здесь? – полюбопытствовал я.
- Черный Ангел, - поморщился всадник.
- Так-так, - задумался я, - я был на внешней стороне кольцевой, сейчас – на предпоследнем круге… Это что – АД? А я иду в центр АДА?
- Какой ад? – сплюнул всадник, - Это – кольца.
- А что за ангел? – спросил я.
- Если доживешь – увидишь, - он изобразил улыбку, растянув губы.
Сегодня он был без повязки на лице, и я рассмотрел его получше: мощные скулы, хищный орлиный нос, тонкие губы. Он был абсолютно лыс, я не заметил даже бровей. Очки он, правда, не снял. Череп у него был вытянутый, обтянутый желтоватого оттенка кожей.
- Ну ладно… Ты живой – поздравляю, а я тут проедусь по делам… - сказав это, он поскакал по шоссе.
- Бедуин недобитый, - проворчал я, - везет ему, - у него лошадь, а я сам себе лошадь.
Я еще раз внимательно огляделся: равнина, трава, прямая стрела шоссе, тучи, ветер. Всё. И ни намека, куда идти и где этот Черный Ангел. Так я стоял, курил и вертел головой, когда мое внимание привлекла фигура, двигавшаяся по дороге в мою сторону. До не было довольно далеко, но меня насторожила странная угловатость движений.
Я сел на обочину т принялся ждать. Минут через двадцать, когда я уже было задремал, раздался голос:
- Эгей, кто это тут расселся и не спешит на зов?!
Я лениво посмотрел: посреди дороги стоял скелет, на котором висели истлевшие лохмотья. Кое-где на костях болтались кусочки сгнившего мяса и сухожилий, а глазницах горели тусклые красноватые огоньки. Создавалось ложное впечатление, что скелет усмехается. Насколько я понял, одежда его была ничем иным, как разложившейся военной формой. В черепе, прямо во
(страница 8)
лбу, зияла небольшая дырка с отколотым краем.
- Привет, - поздоровался я.
- Ты кто? – проскрипел скелет.
Голос у него был похож на голос Черного Всадника: он тоже исходил не изо рта, а непонятно откуда.
- Я с кольцевой, - пояснил я.
- К Хозяину? – допрашивал скелет.
Мне почему-то захотелось вдарить ему по костям.
- Не знаю, - ответил я, помявшись, - наверное…
- Темный? – он не унимался.
- Да уж не светлый, дело ясное.
- Ну, тогда все в порядке, но хватит рассиживаться! Время не ждет! В путь!
Я поднялся и пошел рядом с ним. Он смешно, кособоко ковылял по асфальту, скрежеща суставами. Казалось, что он вот-вот развалится.
- Долго идти-то? – спросил я.
- Долго, - ответил скелет, - дольше, чем жизнь…
Он утробно захохотал. Я не поддержал его веселья.
- Хочешь, расскажу страшную историю про Вторую Мировую? – спросил он неожиданно.
- Ну рассказывай, - равнодушно сказал я.
- Слушай, - начал он как-то нервно, - дело было в 42 году…
Мы прорывались с боями к своим. Отступали, бросая технику, теряя людей, сжигая склады продовольствия и боеприпасов. Отступали, отступали, отступали… Точно коровы на бойне. А фашистские свиньи были везде: в небе, в лесах, деревнях, которые мы сжигали дотла. Сжигали, чтобы им ничего не досталось.
И вот мы уже были близко от наших. Я помню – нас осталось немного, человек 20 наверное; боеприпасы на исходе, позади – много дней голода. Впереди была деревня, обычная деревня. Но разведчик не вернулся, и мы решили, что там - немцы. А, если там и оставались русские, то это были свиньи, продавшиеся фашистам… Так мы думали тогда.
И я помню: был рассвет, когда мы вошли туда, чтобы стереть с лица земли это поганое место. Убить всех. И мы вламывались в хаты и убивали… Мы убивали всех, кто попадался на пути: женщин, детей… русских. Мы обезумели, нам казалось, что они прячут врагов в своих погребах. И потом закончились патроны, и мы всаживали в их тела штыки. И мы были с ног до головы покрыты черной кровью, словно чудовища из ада. И все вокруг было залито кровью.
А потом настал день, и мы поняли, что сотворили. И я выстрелил себе в лоб.
(Страница 9)
- Ну и что? – спросил я.
- Тебе мало? – возмутился скелет.
- Пошел ты, - сказал я.
- А знаешь, что? – булькнул он.
- Не знаю и знать не хочу! – отрезал я
- Это моя деревня была… - сказал он, будто не слыша меня.
Я грязно выругался.
- А теперь ты идешь к своему Черному Ангелу с идиотской ухмылкой вечной жизни. Мясом обрастаешь…
- А что мне осталось, я не могу по кольцевой мотаться, для меня, самоубийцы, это – единственный выход или вход, как удобнее. А ТЫ КТО ТАКОЙ? – вдруг заорал он.
- Я твоя смерть, мразь, - сказал я сквозь зубы и сделал ему подсечку.
Он рухнул на асфальт.
- ООООО… ААААА… - гулко вопил он.
Я принялся давить его ногами: хрустели кости, к моим ботинками прилипла какая-то дрянь. Скелет цеплялся за мои ноги и тянул гласные утробным ревом:
- ООООО… ЭЭЭЭЭ…
- И «о», и «э», и, даже, «а», - говорил я, размазывая его по дороге.
Потом я догадался и мощным пинком отправил его черепную коробку подальше на обочину. Череп клацал зубами и выкрикивал из травы страшные угрозы. Тело, если это можно было назвать телом, бессмысленно шевелилось посреди шоссе. «Это круг жестокости» – подумал я, - «Я явно себя не контролирую».
И тут надо мной раскололось небо, и горизонт покрылся рябью: я увидел Черного Ангела. Он стоял на вершине холма, к которому стекались бесконечные потоки сгорбленных фигур. Этот демон поразил меня – он был прекрасен. Он вселял в душу черный глубокий покой. На нем был темно-красный с черным, развевающийся на ветру, плащ, его длинные волосы спадали с плеч черным водопадом. Я не мог вглядеться в его лицо, потому что все внимание приковывали его желто-красные глаза без радужной оболочки. Холодом и ужасом веяло о этого взгляда. Он опирался на сверкающи й меч, на котором кровью светилась непонятная мне надпись. И он смотрел прямо на меня. А в следующий миг мой мозг взорвался воплем. «УБИРАЙСЯ» – нечеловеческим голосом вопил он внутри моей головы, - «УБИРАЙСЯ НЕМЕДЛЕНО!» Я обезумел от ужаса и боли, казалось изнутри я готов взорваться. Мои глаза выпучились, дыхание участилось, сердце тяжело бухало где-то в животе. Я, наверное, был похож на глубоководную рыбину, неожиданно вышвырнутую на поверхность.
И сознание опять оставило меня…
(страница 10)
Я открыл глаза. Резануло ярким светом и я снова зажмурился, рассматривая набухающую боль. Болело всё.
- Эээгэ! Да он живвв! – удивленно громыхнуло откуда-то сверху.
Я моментально открыл глаза и испуганно вытаращился. Надо мной возвышалась громадная туша с крыльями. Дракон был ростом с пятиэтажный дом. Рядом со мной опустилась его голова. Большой голубой глаз с узким зрачком уставился на меня.
- Нуу, как самочувствие? – спросил дракон ласково, насколько это было возможно.
- Хреново, - ответил я и сел.
Вокруг была та же пустынная равнина, только на этот раз светило солнце и в безоблачном небе кружили птицы. Я разглядывал дракона: все его гигантское туловище являло собой неприступную броню из чешуи, отсвечивающей изумрудными тонами. Он пошевелил крыльями, подняв шквалистый ветер.
- Где это я? – задал я стандартный вопрос, - Где Черный Ангел, где всадник, который все время за мной шляется?
- Ээээгэ, да ты с кольца? – догадался дракон, - Нуу, Черный-жопый Ангел тебя вышвырррнул… - он забулькал, что, видимо, означало смех.
- А всадник всегда с тобой, только сейчас он к тебе не полезет. Он меня боится. Рррр-эээх!
- Я не могу идти дальше, - сказал я, - так что лучше его позвать…
- Тссс… - дракон мигнул глазом, размером с колесо от «Кировца».
Мне он почему-то нравился, он излучал добро, так же, как Черный Ангел - зло.
- Ты мне нравишься, - вырвалось у меня невпопад.
Дракон загрохотал смехом. Я тоже смеялся – мне было хорошо и спокойно рядом с ним.
- Залезай на гррррребень, - сказал он.
Я, не задавая лишних вопросов, по чешуе вскарабкался наверх и уселся меж двух костяных наростов.
- Поехали! – крикнул я.
- ПОЛЕТЕЛИ! – рассмеялся дракон.
И мы взлетели. Это было прекрасно. Хотя и не очень интересно: внизу простиралась все та же опостылевшая равнина, в вышине повисли легкие перистые облака. Свистел и хлестал ветер.
Так мы летели довольно долго, и я успел основательно продрогнуть, когда дракон пошел на снижение. Он снижался кругами, и в конце концов его лапы коснулись земли. Это напомнило мне прикосновение шасси самолета к посадо-
(страница 11)
чной полосе. Оказалось, что мы приземлились около небольшого бревенчатого домика, окна которого были заколочены досками. Ветхое крыльцо вело к закрытой покосившейся двери. Дом врос в выбеленную солнцем глинистую землю и выглядел заброшенным. «Кому, интересно, могло придти в голову поставить его здесь?» – удивился я про себя.
- Ну, пока! – рыкнул дракон.
- Пока!.. - прошептал я
Он обернулся и уставился на меня своим удивительным глазом. Мне захотелось улететь с ним. Дракон выпустил пар из ноздрей, что, видимо, означало, драконий вздох, а потом одним изящным движением оторвал свое исполинское тело от земли и стрелой понесся прочь. А я повернулся к дому, и тут же передо мной возник Черный Всадник.
- Ааа… - протянул я, - привет, старик.
- Какой там старик, я - сама древность, - ответил он своим мерзким голосом и наморщил лоб.
- Я так понял – мне туда? – спросил я, указывая на дверь.
- Это тебе решать, – сказал он.
- А что там? – поинтересовался я.
- Я не знаю, что там, - ответил всадник, и никто не может этого знать, для каждого смертного это индивидуально.
- А если я не пойду? – предположил я.
- Пойдешь-пойдешь, - он махнул рукой, - или хочешь вечно по кольцу шнырять? Да, некоторые отказываются… Это твое право.
- Ну, прощай, - сказал я с деланной печалью в голосе.
- Ничего подобного, мы еще встретимся – тебе-то от меня не отделаться, - он растянул губы в усмешке.
- Ну тогда лови! – я кинул ему пачку сигарет.
- Ооо… Спасибо. – казалось его удивлению не будет границ, - ооо…
Он сунул в зубы сигарету и она сама собой задымилась.
- Ладно, я пойду что-ли… - сказал я.
- Пока-пока… - он был занят.
Я повернулся и взошел на крыльцо. На двери ржавыми гвоздями была прибита табличка с надписью «ВХОД»
(2001, Vad)
P.S. 2007:
Мною был отредактирован диалог с драконом. Также я решил не упоминать некоторых имен.
Страница автора: www.stihija.ru/author/?VAD-DARK Подписка на новые произведения автора >>> |
