Два голубя сидели на верхушке позолоченного креста, небольшой провинциальной церкви Северной Америки. Ветер сдувал их с большой силой, но они держались. Верили и надеялись на то, что может этот ветер, станет ветром перемен. Его ждали не только два голубя, тесно прижавшись, друг к другу, а много, очень много человеческих душ. И церковь - пристанище для грехотворных католиков, была убежищем от урагана, убежищем от самого дьявола, в любых обликах его проявления. Этот ветер, ураганный ветер, просто был обязан внести перемены в последнее, что осталось…
Старый священник, поправляя рясу, сидел в исповедальной комнате. В его руках, дрожащих и совсем беспомощных, лежала Библия, которую он пытался прижать к себе намного ближе, чем она могла бы быть. Руки прямо вдавливали ветхий переплет в грудную клетку и сжав до предела побелели. Его губы были приоткрыты, и где-то изнутри доносились только слабые отрывки молитв, звучащих больше как прощание.
Никаких звуков, со стороны внешнего мира не доносилось. Не было звона колоколов, воскресных проповедей и гулко отраженных от пола шагов. Только завывание ветра, проникавшего во все щели пола, и яростно леденившего босые ступни старика. За стенами церкви с обвалившейся штукатуркой сидели только два голубя, отчаянно кричащих друг другу.
Прижавшись к стене каморки, отец Кристофер стал все громче и громче произносить слова за спасение души, похрипывая и кашляя пересохшим горлом. Руки дрожали еще сильнее и стали похожи на конечности, пораженные Паркенсоновой болезнью. Священник, седой и немощный старик, ссутуленный и покрывшийся жуткими морщинами, продолжал верить. Он всю свою жизнь искал тот момент, когда человечеству придется увидеть милость Божью, но он не хотел, чтобы оно увидело Его гнев. И сейчас он верил, что это милость. Она нужна для всего мира, для каждого существа наделенного душой, во имя раскаяния.
Он не читал проповедь для странных прихожан, появлявшихся в церкви по выходным для прощения грехов. Не читал и для фанатично верующих стариков, которым уже не на что было надеяться кроме Бога, и для красивых молодых принимавших веру как ритуал. Он читал проповедь для самого себя. Для того чтобы еще больше поверить в силу Всевышнего, а может, чтобы в ней не сомневаться.
Ветер стал сильнее за последние пол часа. Аллея из декоративных елей ведущая к входу в церковь была выворочена с корнями порывами урагана. Горы листвы, разорванные газеты летели со скоростью «мустанга», врезаясь в опрокинутые лавочки и перевернутые цветочные клумбы. На заднем дворе с большим грохотом и оглушающим звоном рухнула колокольня с тремя большими и восьмью маленькими колоколами. Последние упали на огромный чан со святой водой, расплескав на пыльный тротуар бесценное сокровище церкви. Два голубя, забившись в самую глубокую щель между обвалившимися статуями, пытались ворковать на прощание…
Отец Кристофер только теперь начал понимать, что это не милость Его, а ГНЕВ. Он знал за что, или хотя бы имел представление. Слишком злостно патриотичный американский человек относился к себе подобным, жестоко уничтожая и порабощая другие народы, для пополнения своих карманов чужими богатствами. Лишал детей родителей, ради государственного положения, уничтожал природу, создавшую нас всех едиными, для того, чтобы мы ЖИЛИ. И это остановить сможет только он ВЕТЕР ПЕРЕМЕН. Теперь он командует и войной и миром, и страной и каждым человеком, и добром и злом.
«Будем ждать твоего решения ВЕТЕР ПЕРЕМЕН» - произнес про себя, уже не священник, а просто Кристофер, услышав грохот обрушающихся сводов католического убежища.
Страница автора: www.stihija.ru/author/?Вячеслав~Салимов Подписка на новые произведения автора >>> |
