ДОМ ЕГО МАТЕРИ
Голова трещала неимоверно, пугающе безжалостно, в полную силу, без отгулов и выходных, и даже без перекуров. Во рту было… Кошачий песочек, б.у., наверно, по аппетитней будет, но не будем об этом. Иначе все попросится наружу, а этого нам нельзя. Нельзя, что называется. Ну и слова! Вечно с пережору нормальную речь забываю. Ох, и тяжелый же будет день. Сейчас ползком в ванную и под холодный душ. Я всегда так зову загулявшую душу в мои бренные останки, ибо то, что остается у меня на утро, телом не назовешь даже с большой натяжкой. Обычно я доползаю до ванной, предварительно включив газовую колонку (еще один круг ада), так как центральной горячей воды у нас нет, что отчасти и лучше, потому, что у тех, у кого она есть, ее почти не бывает, пускаю воду и лежу под душем (не набирая ванную) пока не становлюсь чем-то или кем-то похожим на человека. После чего идет чай с молоком, но сейчас это так далеко и несбыточно. Сейчас бы глаза вот открыть. Как это ни странно, но глаза открылись, но то, что открылось моим глазам, было более чем странным. Это была комната, вернее ее часть или фрагмент, но не будем придираться к словам и путаться окончательно. Пусть будет комната. Комната в принципе, как комната, можно сказать, типовая комната. Только вот была эта комната мне совершенно незнакомой.
Косяк! Само по себе пробуждение в чужой постели нельзя назвать неприятностью, не в милиции же, но сейчас перспектива отлежаться в ванной теряла отчетливость, а совершенно здоровое желание надеть чистое белье превращалось в несбыточную мечту. Плюс я не знаю, на что похожа моя одежда.
Проверка состояния: Я в постели (уже хорошо), совершенно голый, без ботинок. В прошлый раз, когда я был таким, благо, это случается очень редко, моя майка на утро оказалась в самом дальнем углу под кроватью, джинсы я снял, не снимая ботинок, так как в ботинках я и проснулся, и повесил их (джинсы) на люстру. На это раз… Ну что ж, прогресс налицо. Теперь осталось найти одежду. Одежды не было. По крайней мере, в обозримом пространстве. А вот нестерпимое желание, вернее потребность, срочно попасть в туалет была и еще какая. Героически обретя добытую в процессе эволюции вертикальность (пошатывало, но было ничего, лучше, чем я ожидал), я отправился в путь.
Туалет и ВАННАЯ!!!!!!!! оказались тут же в моей комнате за очень симпатичной дверью, так что мечта моя…
Тест памяти. Ноль. То есть, дважды два, и то, что Земля круглая, я помнил, а вот кто я, откуда, где и как здесь оказался… Одни загадки. Даже имени не помню. Да, такого еще не было, а вы как считаете, мистер Гиннес?
На туалетном столике лежала записка. Ага! Должны же ко мне обратиться по имени! Мня себя Эркюлем Пуаро, я вгрызся в бумажку.
С добрым утром. Надеюсь, вы спали хорошо. Прошу прощения за вашу одежду. Найдите что-нибудь в шкафу в вашей комнате. Надеюсь, вам подойдет. Ваш… Неразборчиво.
Один-ноль.
Одежда мне не только подошла, а была, как по мне сшита, причем вся, начиная с трусов и, заканчивая… но я предпочел майку и шорты, вполне подходящий костюм разведчика. Не Бонд же я.
Дом был беспорядочным и огромным, по крайней мере, изнутри. Создавалось впечатление, что его ваяли сразу несколько мастеров, причем каждый из них видел его по-своему, причем они так и не смогли договориться, и начали строить его, как видели, каждый по-своему, кто что успел. Он весь состоял из бесконечного количества комнат, от совсем миниатюрных, до безумно огромных, от совершенно пустых до забитых мебелью настолько, что туда невозможно было протиснуться, с извилистыми коридорами и полами разной высоты. В одном они сговорились: Окон не было, ни одного, по крайней мере, на исследованной территории.
Я вообще плохо ориентируюсь в пространстве. Был даже такой случай: Я в течение нескольких месяцев провожал одну даму домой. Мы вместе работали, и нам было по пути. Когда же она пригласила меня в гости, я заблудился (вот всякую дребедень помню, а что нужно…). Заблудился я и здесь. Ко всему прочему за все время своего шатания по лабиринту, я не встретил ни одной живой души. Смирившись со своей участью, я сел прямо на пол (я был в огромном зале совершенно без мебели), пусть судьба сама решает, что со мной делать.
Я уже рисовал себе картины голодной смерти и само пожирания, как вдруг я понял (мерзкий оборот), что слышу тихие звуки. Кто-то терзал пианино, методично долбя по одой и той же клавише. Что ж, лучше уж такой глас божий, чем ничего, и я пошел на звук. Комнаты начали приобретать жилой вид. Запахло человеком. Появились первые окна…
Посреди огромной комнаты старинной мебели стоял белый рояль, над которым измывался старый седой негр. Настройщик, догадался я.
-Надеюсь, я вас не сильно побеспокоил своими упражнениями?
-О, нет, вы меня спасли от голодной смерти.
И я рассказал ему о своем приключении.
Лицо негра растянулось в улыбке, обнажив ровные белые зубы с огромными острыми клыками. Я инстинктивно отшатнулся.
-О, не волнуйтесь. Я давно уже не кусаюсь. Хлопотно, да и не солидно в мои годы. Я на пенсии, а это (он показал на рояль) хобби. У вампиров идеальный слух, а я в свое время жил на чердаке Королевской оперы, так что, было, где наслушаться. А по ночам я учился играть на рояле. Хороший был рояль. Не такой, как этот, но тоже замечательный.
-А это хороший рояль?
-Один из лучших. Такого класса роялей всего пять в мире. Можете мне поверить, что-что, а роялей я повидал…
И негр принялся рассказывать о своих похождениях и о роялях. Я слушал в пол уха, периодически кивая, и поддакивая, а сам пытался разрешить вопрос номер один – сплю я или нет.
-Я, наверное, вас утомил? – Прервал свой монолог негр, когда я кивнул не в такт.
-Нет, что вы.
-Простите болтливого старика.
Негр располагал к себе, и я решился:
-Вы не могли бы мне помочь?
-Попробую, но не знаю…
-Видите ли… так получилось… в общем… в общем, я ничего не помню.
-Как, совсем ничего?! – Всплеснул руками негр.
-Совсем. Ни кто я, ни где я, ни как сюда попал.
-Вы должно быть большой человек. Вы гость сына хозяйки, а они кого попало в гости не зовут.
-А кто они?
-Можно дать вам совет?
-Конечно.
-Никогда больше не задавайте этот вопрос. Никому. Нехорошо. Поверьте старому человеку.
-А как я тогда узнаю, кто я?
-Не знаю, но так вы тем более ни когда не узнаете.
-Тогда что вы мне посоветуете?
-Даже и не знаю. Мне, собственно, нечего вам сказать. Несмотря на то, что этот вопрос встает перед каждым мыслящим человеком, ни одного вразумительного ответа на него нет. Вернее ответов куча. Каждая собака пичкает нас так называемыми ответами, а мы, то есть человечество, выбираем любой по вкусу. Как платье. Те же, кто почестней, разбивали себе головы об этот вопрос. Многие из них на смерть. Люди всю историю спорили об этом, дрались, убивали друг друга. Но вся эта возня есть ни что иное, как столкновение предрассудков. Толком никто ничего и не знает. Лично мне кажется, что мы мухи с оторванными крыльями. Мальчишки часто отрывают мухам крылья, а потом отпускают их, и те бегают так и не понимая, что с ними на самом деле, машут обрубками, пытаются взлететь, а не выходит. Так и господь бог от нечего делать оторвал нам понимание самих себя, и вот машем мы обрубками, гудим, спорим, пытаемся взлететь, а крыльев то и нет.
-Как-то унизительно.
-У вас большой выбор, молодой человек, начиная от ошибки природы, чьего-то эксперимента, заканчивая образом и подобием.
-Образ и подобие звучит все-таки лучше.
-Это всего лишь палец. Все зависит от того, что из него высосать. С одной стороны вроде бы все понятно. Подобие оно и есть подобие, с другой… Да вы на христиан посмотрите.
Я поморщился. Не люблю христиан. Особенно священников. Вечно все знают, вечно все им надо, и вечно все оскорбляет их религиозные чувства. И все вокруг них говно, погрязшее в грехе. Другие, может, и не лучше, но их в моей жизни было, слава богу, все-таки меньше.
-Но ведь сама идея богоподобия вам по вкусу? – не унимался негр.
-Не очень. Я человек не гордый, а это хлопотно, и потом, создавать весь этот бардак, чтобы где-то в галактической заднице копошилась кучка подобий. К тому же вряд ли такие подобия способны польстить образу.
-Но согласитесь, приятно ощущать себя КЕМ-ТО.
-Да уж лучше, чем мухой.
-Вот именно. Мы предпочитаем выбирать нечто, более нас устраивающее, а что до объективности…
-А вы претендуете на объективность?
-По крайней мере, моя теория многое объясняет.
-Что, например?
-Все бессмыслие происходящего.
-Но почему же…
-А какой во всем это смысл?
-Но раз мы существуем…
-Значит, кому-то это надо. А если нет?
-Но кто-то же нас создал.
-Не знаю. А если даже и так, то его рассуждения вряд ли похожи на наши…
Послышались удары колокола.
-Это вас просят отобедать.
-Боюсь, я не найду дорогу.
-Ну что вы, это совсем не сложно. Просто в самом начале вы повернули не туда, впрочем, как и все мы…
И он показал мне дорогу.
Обедал я в гордом одиночестве. Хозяева уехали в город, и сегодня их можно было не ждать. Меня попросили не стесняться и пользоваться всем, что есть в доме, включая гардероб и сад. Мне прислуживала пышная пожилая негритянка. Вообще было не удобно. Огромная комната. Огромный круглый стол, свечи, факелы, рыцари в доспехах, и я один среди всего этого великолепия. Отобедав и подремав после еды (а как же!) минут сорок, я отправился в сад.
Сад был подстать дому разве что своей безграничностью. Он был бесподобен. Дорожки из дикого камня, поросшие мохом, вековые деревья, лужайки, цветы, камни… все было на своем месте, на единственно возможном своем месте и было незаменимым, но ничто при этом не бросалось в глаза. Все было мягким, ровным, гармоничным… Сад имел свой характер, свое настроение и запах. Присущий только ему запах. Сад располагал к умиротворению. И бродя по его дорожкам, я успокоился, расслабился, углубился в себя. Я настолько сильно слился с настроением сада, что начал чувствовать малейшие… Сад был действительно чудесным. С каждым шагом незаметно менялся вид и настроение, и, гуляя по саду, можно было найти уголок, максимально гармонирующий с внутренним или душевным состоянием на данный момент. Наверно, если правильно по нему бродить, можно без труда прийти (в самом что ни на есть прямом смысле этого слова) к желаемому настроению. Больше всего сад походил на творчество Маркеса своим ароматом безвременья или лучше сказать вечности. Я был вне времени, вне эпох, вне…
Мое внимание привлек человек, который разбрасывал сухие листья на свежевыметенные дорожки. Он был маленького роста, худой, имел азиатский тип лица и облик Будды. Он бросал эти листья с таким видом, словно одаривал народы золотом, здоровьем и вечной жизнью. Я сразу же вспомнил Дзенские истории о садах и садовниках.
-Здравствуйте. Я… - Я замялся. Мое воспитание выработало привычку называть свое имя каждый раз, когда я вот так подходил к незнакомому человеку, но сегодня доведенная до автоматизма процедура разбилась о зияющее пустотой белое пятно на карте моей памяти.
-Здравствуйте. Вы гость сына хозяйки, – Пришел на помощь странный человек, - А я Садовник, – продолжал человек с листьями, – Меня давно все зовут Садовником, так что это теперь мое имя.
-Красивый сад.
-Это моя гордость, но он не столько красивый, сколько такой, каким должен быть сад.
-А каким должен быть сад?
-Живым, настоящим, гармоничным. Сад должен иметь свою душу и быть садом, а не кучей растений и камней.
-Позвольте спросить, а зачем вы разбрасываете листья?
-Мне пришлось несколько дней проваляться в постели, здоровье уже… а эти идиоты подмели весь мой сад. Я бы в жизни не допустил этого, и теперь мне приходится заново разбрасывать листья.
-А причем здесь листья? – Вежливо спросил я.
-В природе нет ничего лишнего, но все должно быть на своих местах. Это и есть гармония. Сад без листьев это не сад. Он чего-то теряет, перестает быть гармоничным, живым. Только следы смерти способны подчеркнуть жизнь. Но я вижу, молодой человек, вы чем-то озабоченны.
-Дело в том, господин Садовник…
-Зови меня просто Садовником.
-Хорошо, Садовник. Дело в том, что сегодня утром я проснулся в этом доме, совершенно не помня, ни кто я, ни где я, ни как я сюда попал. И никто мне не может сказать ничего вразумительного.
-Дело в том, что тебя пересадили в очень позднем возрасте, и ты болеешь, прежде чем приняться.
-Но я не растение!
-Это как посмотреть. Еще Гермес Трисмегист говорил: «Что вверху, то и внизу». И если перефразировать его слова, то можно сказать, что мой сад подобен Миру, а Мир моему саду. Мы все те же растения. Цветы, деревья трава.
-Сорняки.
-О нет, молодой человек. В природе сорняков не бывает. Сорняк – это растение, оказавшееся не на своем месте. То, что уместно в саду не уместно в поле и наоборот. Но вернемся к вам. Знаете ли вы, что все растения в саду, по сути, являются одним организмом?
-Даже и не подозревал.
-А между тем это факт. Они настолько сплетаются своими корнями, что имеют единую корневую систему, и единую энергетику. Поэтому, когда пересаживаешь растение, оно страдает от одиночества. Пока не вольется в корневую систему сада.
-Ничего себе!
-Задача садовника состоит в том, чтобы найти место растения в новом саду, дать ему укорениться, а потом не мешать. Ты должен стать себе садовником.
-А как я узнаю, где мое место?
-По естественности. Ты станешь естественным, как там и рос. Ты должен естественно вписаться в ландшафт, и жить так, чтобы ни ты никому не мешал, и никто не мешал тебе.
-Так не бывает. Всегда кто-нибудь да мешает, да и сам мешаешь кому-нибудь.
-Мы говорим о разных вещах. Я не имел в виду человеческие глупости, я говорил о росте. Иногда то, что кажется мешающим, помогает расти и наоборот. Надо смотреть в сущность вещей. А еще ты не должен бросаться в глаза. В глаза бросается только неуместность. Причем неуместных вещей не бывает. Неуместность говорит о неправильном выборе места и окружения.
-Значит, все определяет место?
-Именно. Место-это почва, влага, солнце, ветер, соседи… Все вместе делает растение таким, какое оно есть. Оно же просто пытается реализовать заложенную в него программу. Программа одна на всех. Индивидуальность – место.
-А как же самореализация, судьба, предназначение?
-Слова. Знаете, в чем преимущество растений? Они не болтают.
-Тут я с вами не соглашусь. Умение говорить…
-А они говорят. И они, как раз таки, говорить умеют.
-И вы их понимаете? – С сомнением в голосе заметил я.
-Да, причем намного лучше, чем людей. Поэтому я здесь. В саду.
-У вас действительно замечательный сад.
-Но становится прохладно. Пора возвращаться в дом.
Я уже целую вечность бродил по этому нескончаемому дому с его нескончаемым количеством комнат дверей и коридоров. Каждый шаг стоил мне неимоверных усилий, и приносил нестерпимые страдания. Я устал, я так устал, но я должен… мне необходимо… она должна быть где-то здесь. Я потерял последнюю надежду и продолжал брести из комнаты в комнату только из тупого упрямства…
Она лежала на столе красного дерева среди цветов и горящих свечей и была огромной, в толстом переплете с коваными замками. Гостевая Книга. Она была открыта на моей странице. Она ждала, ждала меня, ждала долгие годы, мечтая о прикосновении моих рук к ее переплету. Я кинулся к ней, как любовник к своей возлюбленной после разлуки длинной в вечность, прильнул к ее страницам…
Язык! Он оказался незнакомым и одновременно до боли родным. Это был мой родной язык, язык моего детства, язык моих родных, язык моего мира, где я жил так счастливо. Но я забыл и его, как забыл все остальное. Я смотрел в книгу и плакал. Но чудо! Слезы очистили мои глаза. Я уже почти понимал слова, еще чуть-чуть, но веки налились тяжестью. Глаза закрывались, и с каждым разом их было все труднее открывать, к тому же, этот неизвестно откуда взявшийся туман…
Это был… Да-да, я проснулся, вырвался, катапультировался из этого кошмара, который выплюнул меня из одного мира грез в другой, из одной фантастической реальности… Я чувствовал себя ужасно, словно в разгар гриппа, когда все тело ломит, трясет и каждое движение приносит боль. Опять боль! Если так пойдет и дальше… Меня разбудило бормотание и шлепанье босых ног за дверью. Кто-то шел босиком по коридору, бормоча и стеная.
Сам не зная зачем, я вышел из комнаты и увидел в лунном свете два приведения. Мужчину и женщину. Луна (хотя какая луна! Коридор был без окон)… В общем, было светло, как днем.
Они брели мне навстречу, держась за руки. Я поразился, насколько аристократичным был их облик. Ему было около пятидесяти. Если бы не его ввалившиеся глаза и выражение вековой усталости на лице, он бы походил на портрет именитого предка какого-нибудь древнего рода. Ей было около тридцати. Одета она была в коротенькую ночную рубашку, которая не скрывала, а скорее подчеркивала ее неземную красоту. Она была настолько прекрасна, что я не решаюсь ее описывать.
-Здравствуйте. – Поздоровался я.
-Здравствуйте.
-Вот видишь, ты его разбудил, – обратилась к своему спутнику дама, – Я же тебе говорила, не шуми. Простите моего мужа, он такой ворчун.
-Да ничего. Мне все равно снился кошмар.
-Вы очень добрый юноша.
-Позвольте представиться. Я маркиз де Коти, а это моя супруга, прекраснейшая из женщин Елена де Коти.
-Я бы тоже с удовольствием представился, но, к сожалению, совершенно не помню ни имени, ни кто я, ни откуда, ни как сюда попал.
-Вы попали в беду?
-Этого я тоже не знаю. Я проснулся здесь сегодня утром, и понял, что совершенно ничего не помню.
-Вы знаете, многие люди думают, как назвать наш мир. Людям вообще свойственно раздавать названия направо и налево, они так метят территорию, думают, что, назвав, они что-то узнали о… Ну да… Так вот, я бы назвал наш мир миром Потерь. Мы все здесь что-нибудь потеряли.
-Вы тоже наверно потеряли что-то очень важное в жизни?
-Вы совершенно правы, молодой человек. Мы потеряли и потеряли самое главное. Мы потеряли покой. У каждого призрака есть своя душераздирающая история. Любовь, коварство, ревность… И вот мы здесь в этом огромном доме каждую ночь ходим по его бесконечным коридорам.
-Но почему?
-Призраки лишены покоя. Днем мы впадаем в забытье. Можно сказать, что днем нас не существует, а по ночам мы вынуждены скитаться. И чтобы наша жизнь, если это можно назвать жизнью, обрела хоть какой-то смысл, нам приходится работать ночными сторожами в этом доме. Знаете, какое это мучение вместо того, чтобы каждую ночь проводить в объятиях любимой женщины, женщины, которую я люблю больше всего на свете, обходить из ночи в ночь эти опостылевшие коридоры. У меня сердце обливается кровью, глядя, как она босиком, неодетая вынуждена ходить здесь со мной, как она ступает своими босыми ножками по холодному полу, ножками, которые созданы для поцелуев, удобных туфелек и лепестков роз. А я… Я могу только держать ее за руку… - Он тяжело вздохнул.
-Не надо, дорогой, не все так плохо. Главное, что мы вместе, и потом, ты утомил нашего друга своими жалобами. Еще раз простите моего супруга.
-О, да, молодой человек. Она как всегда права. Но позвольте дать вам один совет. Идите в постель и постарайтесь уснуть. Мы не привыкли ценить то, что считаем само собой разумеющимся. Сколько я бы дал за один миг в постели наедине с моей Еленой! Моей прекрасной Еленой! И не волнуйтесь вы так. Здесь очень хороший дом, хозяева скоро вернуться и все станет на свои места. Спокойной ночи.
Они шли по коридору, а я смотрел им вслед…
-Завтрак, сэр. – Позвала меня служанка вниз.
-Скажите, хозяева вернулись?
-Еще нет. Они иногда задерживаются, но вы можете располагаться как дома.
-Я буду завтракать один?
-Да, сэр.
-А можно в таком случае позавтракать здесь?
-Как пожелаете, сэр.
-Задержитесь, пожалуйста, - Попросил я служанку, когда она принесла завтрак.
-Слушаю, сэр.
-Присаживайтесь.
-Но…
-Я хочу с вами поговорить.
-Слушаю, сэр.
-Как ваше имя?
-Мисси, сэр.
-А вы давно здесь служите?
-Всю жизнь.
-Ну и как, нравится?
-Не знаю. Мне не с чем сравнивать.
-Скажите, а далеко до города?
-Не знаю. Я ни разу не выходила дальше двора.
-Почему?
-Да как-то надобности не было.
-И вам совсем не интересно, что происходит вокруг?
-Да наверно то же самое. А вообще мне некогда любопытствовать. Это кому делать нечего…
-И что, никто ничего не рассказывает?
-Да болтать болтают, но им верить… Сами то тоже за двор ни ногой.
-А я могу прогуляться?
-Конечно. Вы же гость, а не пленник. Только, пожалуйста, не опаздывайте к обеду. Наш повар, а у нас шикарный повар сегодня старается исключительно ради вас.
-Я постараюсь.
Я быстро нашел калитку, и бодро зашагал по дорожке, которая вела… Куда-то же она должна была вести. За оградой начинался совершенно иной мир. Пустыня, или почти пустыня. Палящее солнце, однообразная равнина с чахлой травой и ни одного деревца до самого горизонта. После Дома с его пышной растительностью и приятной прохладой… Контраст был поразительный. Казалось, что я не вышел за калитку, а попал за сотни, если не тысячи километров от Дома, настолько все было иным. Даже солнце было другим. Ласковое, теплое в Доме, здесь оно было палящим и безжалостным. Я уже жалел о том, что не взял ни воды, ни головной убор, и собирался уже повернуть домой, как увидел невдалеке человека, который дремал, лежа прямо в траве, закрыв лицо шляпой. Жара была ему нипочем. Ему все, наверно было нипочем. Вот, кто мне поможет! – подумал я и отправился прямо к человеку. Не знаю, как он меня заметил, но между нами было еще с десяток шагов, а он уже поднялся на ноги и смотрел в мою сторону. Это был индеец неопределенного возраста.
-Здравствуйте.
-Вы гость сына хозяйки? Здравствуйте.
-Вы не подскажете, далеко ли до города?
-Это, смотря до какого.
-А что рядом много городов?
-Смотря, что такое рядом.
-А далеко ли в таком случае до ближайшего города?
-Не знаю. Но не меньше 100 миль это точно.
-Значит до города миль сто?
-Я этого не говорил.
-Но вы же сказали…
-Я сказал, что не меньше ста миль, а это не одно и то же.
-А в чем разница?
-Просто дальше 100 миль я не заходил,
-И вы не видели Город?
- А зачем он мне? Мне и здесь не плохо, и потом, там негде пасти овец.
-А вы пасете овец? – недоверчиво спросил я, не видя ни одной овцы.
-Да, Я тот, кто пасет овец, - отрекомендовался он, - а это мое пастбище.
-А где же ваши овцы?
-Где-то здесь. Куда же им деваться?
-А их никто не убьет, не украдет?
-Нет. Зверей здесь нет, а людям они не нужны. Здесь овец не любят.
-Куда же вы их потом деваете?
-Никуда.
-Зачем тогда вы их пасете?
-Такова жизнь. Либо мы кого-нибудь пасем, либо нас, либо и то и другое. Каждый в душе мечтает быть пастырем: императором, политиком, президентом… В крайнем случае, начальником, священником, семейным тираном. Каждый пытается кого-нибудь пасти. Люди идут на бесконечные лишения и все только ради того, чтобы иметь свое стадо. Но их стада капризны. Их надо кормить, ублажать, держать в страхе, всегда плыть по течению. Политик как щепка в мутном потоке. Или он течет с рекой, или его выбрасывает на берег. А с моим стадом можно расслабиться. Ничто так не полезно для здоровья, как здоровый покой. А вот вам, молодой человек, что-то мешает наслаждаться покоем.
-Я совершенно не помню ни кто я, ни откуда, ни как сюда попал, ничего.
-Вы хотите сказать, что у вас украли имя?
-А разве имя можно украсть?
-Еще как! Имя – это все. Магия, всемогущая магия есть ни что иное, как заклинание имен. Маги иногда воруют имена людей, чтобы делать свои черные дела. Они загоняют души своих жертв в ад, и те воруют там сокровища.
-И что же мне делать?
-Вам нужен маг, способный освободить вашу душу.
-И где мне его найти?
-Не знаю, но в доме его точно нет.
-А в городе?
-Не знаю. Здесь никто не видел город.
-Как же вы тут живете?!
-Как и везде. Кто как, и каждый, по-своему.
-Но жить, и не знать, что вокруг!
-А что вокруг? Все то же пастбище. Трава, может быть, получше, а так… А теперь прошу меня извинить, уже время обеда и мне пора поить овец.
-Идет! Идет! Идет!
Я и представить себе не мог, сколько разнообразного народа находится в доме. Люди выскакивали из самых невообразимых мест и с криками ИДЕТ! Бежали к благообразного вида человеку в строгом черном костюме. Прямо куры на кормлении. Они обступили его плотным кольцом, размахивая руками и галдя на все голоса.
-Кто это? – Поймал я за руку пробегающую мимо меня босую девочку с чумазым лицом.
-О! Это торговец правдой. Спешите, на всех может не хватить.
-Где же найти правды на всех…
Но она уже вырвалась и с нечеловеческим визгом, как викинг на врага или фанатка Битлз на своих кумиров, бросилась в народ, ловко раздвигая всех локтями.
Скоро из толпы стали появляться первые счастливцы, прижимающие к груди почтовые конверты.
-Прошу прощения, уважаемый, - остановил я проходившего мимо меня мужика, скорее всего крестьянина, - Что это вы прижимаете к груди?
Он недоверчиво на меня посмотрел.
-А вы не местный?
-Я новенький.
-А… Ну тогда понятно. Это, мил человек, правда.
-Какая правда?
-Народная.
-А о чем правда?
-Правда – это наша народная правда. Это брехать можно о чем пропала, а правда у народа одна. Нельзя народу без правды. Плохо. Страшная жизнь без правды.
-А с правдой хорошо?
-С правдой можно хоть в огонь, хоть на край света. С правдой оно ведь уже и не страшно.
-А что вы с этой правдой делаете?
-Днем мы храним ее на сердце, а ночью кладем под подушку, тогда и жизнь проходит по правде.
-Она ведь так и истрепаться может.
-Поэтому мы каждый раз стараемся взять еще немного правды. Но правды не так много, и на всех не хватает
Я подождал, когда все разойдутся, и подошел к торговцу правдой.
-Извините, но правда кончилась.
-Не волнуйтесь, мне просто интересно, что вы продаете.
-Правду, только правду и ничего кроме правды.
-Какую правду?
-А какая вас интересует?
-Я всегда думал, что правда только одна.
-Не скажите. Вот возьмем, к примеру, нас с вами. Для нас мы два человека из плоти и крови со своими чувствами, мыслями, личностями, мировоззрением, характерами, ну и так далее. Это правда.
-Правда. – Согласился я.
-С другой стороны мы с вами есть ни что иное, как процесс взаимодействия гравитации, электричества и магнетизма. Этакие вихри в электронно-магнитно-гравитационном поле. И это тоже правда.
-Это не совсем то…
-Конечно. Это всего лишь пример. Может даже не совсем удачный, но поверьте, дело обстоит именно так.
-Но должна же быть объективная правда. Правда для всех.
-Объективность - это всего лишь субъективность большинства, или наиболее модное заблуждение.
-Но ведь люди шли ради правды на смерть!
-А ради чего люди на смерть не шли? Человек так устроен, что готов умереть за то, за что не дал бы и ломаного гроша, попроси у него взаймы под этот залог. Люди шли на смерть и вели других. Нет лучшего способа послать толпу на смерть, чем дать им правду по красивее, которую надо отстоять в борьбе. Правда – это козел, за которым идут бараны.
-Это цинично!
-Нет, но это только одна сторона медали.
-И какова другая?
-Другая сторона медали заключается в том, что правда является лекарством от страха и в этом случае она становится истинной верой.
-Вы хотите свести веру к банальному страху? Это уже пытались сделать атеисты.
-Нет, они пытались заменить одну религию другой. Атеизм – это тоже религия. Такая же, как и все остальные. И это не единственная религия, где нет бога. Есть еще буддизм. Атеизм во главе с марксизмом пытались вбить людям в головы, что бога нет. Но и то и другое является вопросом веры.
-Тут с вами не поспоришь.
-Но мы говорили о страхе. Мы боимся не этого. Мы боимся неизвестности, нестабильности, незащищенности. Мы вдолбили себе, что знание – сила и хотим хоть что-то знать наверняка, закрывая глаза на слабые стороны нашего познания.
-А чем вас не устраивает познание?
-Оно условно.
-Но есть же точные науки. Математика, физика, химия.
-А что, по-вашему, изучают эти науки?
-Природу, мир…
-Ничего подобного. Все, что мы имеем – это наш способ восприятия реальности.
-Не думаю.
-Да? Тогда ответьте, как мы познаем Мир?
-Ну… при помощи наших органов чувств, приборов.
-Именно. Наших чувств. Приборы есть попытка улучшить наши чувства. Итак, возьмем, к примеру, это дерево. Как мы его познаем?
-Мы его видим, слышим, и т д.
-Да, но как происходит этот процесс?
-Как?
-Раздражающий сигнал поступает на наши сенсоры, затем передается в мозг и в мозгу возникает информация о дереве. Так?
-Так.
-Но информация и дерево – совсем разные вещи, так что все, что мы имеем это наше представление о реальности, а не реальность как такова.
-Да…
-А вы новенький? Я вас тут раньше не видел.
-Всего пару дней.
-Вы гость?
-Да, гость сына хозяйки, по крайней мере так мне сказали.
-Сказали?
-Я ничего не помню.
-Совсем ничего?
-Совсем ничего.
-Ну это поправимо. Вам надо создать воспоминания.
-Но как?
-Вообразить, придумать. Здесь все так делают.
-Как, все?
-На самом деле никто ничего не помнит из другой жизни, но людям, как и вам, надо знать. Без этого они хандрят, теряют аппетит, и т д. Поэтому все всё придумывают сами.
-Но ведь это будет неправдой!
-Вся наша жизнь неправда. Наш Мир есть ни что иное, как выдумка, так что вы не будете первым, и то, что вы забыли, тоже не правда.
-Но почему?
-Возьмем любое событие из вашей памяти. Например, завтрак. Ваше внимание выделило только фрагмент информации. Затем вы кое-что забыли, кое-что сгладили, кое-что домыслили. А что это, если не выдумка?
-И вы хотите, чтобы я с вами согласился?
-А у вас есть выбор? Хотя есть. Вы можете спрятать голову в песок. Обозвать меня старым обманщиком и уйти.
-Но ведь вы на самом деле обманываете этих людей?
-О нет, я им продаю правду, которую они хотят.
-Но ведь в ваших конвертах обман!
-Ошибаетесь. Там ничего нет. Они пусты. Но никто еще ни разу мне не сказал этого.
-Но почему?
-Не знаю. Но одно дело хранить правду на сердце, держать ее в руках, любоваться, а другое дело ее знать. На это не каждый может решиться.
-Но почему? И потом, природное любопытство…
-Да, но оно не сильнее природного страха. А вдруг она не стоит того?
За обедом я решил еще раз поговорить со служанкой.
-Задержитесь, пожалуйста, Мисси.
-Слушаю вас.
-Я хочу с вами поговорить.
-…?
-Вы не знаете, когда приедут хозяева?
-Не знаю.
-Они что, раньше не ездили в город?
-Дело не в этом. Я их вообще никогда не видела.
-Почему?
-Сколько я здесь живу, они ни разу сюда не приезжали.
-А кто-нибудь вообще их видел?
-Нет. Насколько я знаю, нет.
-Но как же вы узнали, что я гость сына хозяйки?
-Вы вышли из комнаты для гостей сына хозяйки.
-И все?
-А этого достаточно.
-А кто вас принимал на работу?
-Никто. Я проснулась в комнате для прислуги.
-Ну и?
-Здесь каждый просыпается в своей комнате и остается навсегда.
-И что, отсюда нельзя уйти?
-А зачем?
-Разве вам не интересно, каков он, Мир?
-Мой Мир – это дом. Мне надо заниматься делами. А все эти любопытства… - Она вздохнула. – Здесь все равно ничего нет вокруг. Отсюда еще никто не уходил. Болтают, конечно, многое. Да вы и сами, наверно уже убедились, да разве ж им можно верить?
-Я все равно отсюда выберусь.
-Это ваше право, но куда?
-Домой.
-А где ваш дом?
Сильнейший вопрос ниже пояса заставил меня замолчать.
-Сегодня вы завтракаете не один. – Заговорщически подмигнула мне Мисси.
-А с кем? – Бог мой! Неужели приехали хозяева!
-В другой комнате для гостей кто-то есть. Говорят, что там молодая дама.
-Кто говорит?
-Не знаю, правда, какая она, - Мисси проигнорировала мой вопрос, - никто ее еще не видел, но должно быть хорошенькая. – И она побежала накрывать на стол.
Женщина! Нет, есть в этом все-таки что-то магическое. Я еще не знал, ни кто она, ни какая, а уже волнение предвкушения охватило меня. Я захотел побриться (в первый раз за все это время), и сменить свои шорты и майку на нечто более элегантное. Смокинг – нет, это слишком, пахнет старыми фильмами, а вот отутюженные брючки и рубашка, плюс туфли, я думаю, в самый раз. Поработав таким образом над своим имиджем, я помчался в столовую.
На завтрак я, естественно, опоздал, но успел оказаться за столом до ее прихода.
-Прошу прощение за свое опоздание, но… - Она явно была растеряна.
-Прошу вас. – Я помог ей сесть за стол.
Была она молодая, лет 25 (мне чуть больше 30), стройная, не высокая, с милым лицом и маленькой, но не совсем грудью. Босоножки без каблучков, короткий свободный сарафан, и почти не накрашенная. Плюс большие выразительные глаза и огромные пушистые, совсем без туши, ресницы. Она чувствовала себя неловко и немного нервничала.
-Пытаетесь понять, кто вы и откуда?
-Да, - покраснела она, - а как вы узнали.
-Давайте для начала перейдем на ты. – Предложил я.
-Я только за.
-Пару дней назад я тоже столкнулся с подобной проблемой.
-Ну и?
-Единственное, что я узнал, это только то, что здесь никто ничего не знает, хозяев вообще в глаза не видели, а вокруг Дома голая степь или пустыня и ни каких признаков жизни, по крайней мере, на сто миль вокруг.
-А что есть в доме?
-Не знаю. Я так старался вырваться на свободу, что не обратил внимание на сам дом.
-А мы тут в плену?
-Мы в гостях. Тебе разве не сказали?
-Еще нет. Ты первый. Так зачем ты пытался вырваться?
-Чтобы узнать, где я и кто я такой.
-Узнал?
-Только еще сильней запутался.
-Ну хоть что-то ты о себе знаешь?
-Да. Мне тридцать. Я люблю читать, делаю зарядку. Люблю музыку. Не люблю работать. Люблю свежий воздух и природу. Здесь, кстати, замечательный сад.
-Покажешь?
-Конечно.
-Обожаю сады. А еще я люблю читать, как ты, слушать музыку. Тоже не люблю работать. Танцевать люблю. Мне… Ну да у девушек возраст не спрашивают, но я моложе.
Потом мы гуляли по саду, и был замечательный ужин в рояльном зале (лучшее вино из подвала, свечи, музыка). Старый вампир оказался прекрасным пианистом, и мы танцевали под живую музыку. Потом смотрели на падающие звезды, которых в ту ночь было множество, потом…
-Нет, я не могу так!
-Но почему?
-Пойми, ты мне нравишься и все такое, но я не могу с незнакомым человеком.
-А мы не знакомы?
-Я же не знаю твоего имени.
-Ну и что. Я тоже не знаю твоего. Мы квиты.
-Нет, так нельзя, но, кажется, я нашла выход.
-Какой?
-Давай ты будешь Адамом.
-А ты Евой. Я люблю тебя, Ева.
-Ты уверен?
-Абсолютно!
-Тогда поцелуй меня так, чтобы…
10 03 01.
Страница автора: www.stihija.ru/author/?майклов Подписка на новые произведения автора >>> |
