СтихиЯ
реклама
 
<майклов>
ВЛАСТЬ КРОВИ
2001-07-13
0
0.00
0
 [все произведения автора]

ВЛАСТЬ КРОВИ


Обычно я попутчиков не беру. Страшновато, да и платить многие не любят. Думают, если у меня красный крест на стекле, то я из благотворительного общества. Особенно не люблю считающих себя неотразимыми девочек. Такие почему-то думают, что это они
мне одолжение делают, соглашаясь сесть в машину. Вечно закурить норовят, а для меня с тех пор, как я бросил курить, табачная вонь хуже “Черемухи”. Денег у них никогда не бывает. В лучшем случае телефон пытаются оставить. Причем их жутко оскорбляет то, что я предпочитаю наличные. А зачем мне ее телефон? У меня и свой есть. Тем более что номер все равно отфонарный. А если даже и не отфонарный, то есть настоящий, он мне тем более не нужен. Я предпочитаю тех, кто свой телефон кому попало не дают.
Сам не пойму, что это со мной сегодня. Только она руку подняла, да и не подняла даже, а приподняла нехотя, лениво так приподняла, а у меня нога уже сама на тормоз, руки руль выкручивают, на лице улыбка.
-Здравствуйте.
-здравствуйте.
-Подбросите до А?
-Я только до Р.
-Ну хоть до Р?
-Садитесь.
И ничего в ней особенного. Симпатичная, как и всякая молодая, не больше. Волосы светлые. Лицо приятное. Одета просто. Не как попало, но и без шика. Меня же к ней, ну как магнитом. Ничего с собой не могу поделать. Дороги не вижу, на нее смотрю, не могу оторваться. Сидим, молчим. Обычно я общительный, а тут слова все в горле застряли. Так молча и доехали. До самого подъезда довез, сам не знаю, почему. Она мне, спасибо, и пошла, а мне ее спасибо милее миллиона долларов. Приезжаю домой, а она у меня из головы не идет. Влюбился что ли, думаю. Стоит перед глазами, как живая, и так мне хочется ее еще хоть разок, хоть одним глазком увидеть. Все бы отдал.


-Так, значит, здесь ты и живешь. Один?
-C мамой, но сегодня она в гостях.
-Где твоя комната?
-Вот эта.
-Не плохо. А там что?
-Это вторая комната.
-Зал?
-Это в нормальных домах бывают залы, спальни, кабинеты. Какой же это зал, если в нем спят? Это комната N-2. Мамина. А дальше комната, где я сплю.
-Понятно. А где твой обещанный кофе?
-Коньяк, вино, шампанское, клей, кокаин?
-Только кофе. Иди вари, а я пока посмотрю, что ты слушаешь.
-Я так, не возражаешь?
Она сняла туфли и забралась с ногами на диван.
-Лишь бы тебе было удобно.
-Рассказывай.
-Что?
-Все. Кто ты, чем занимаешься, что тебе нравится, что не нравится, чем живешь, с кем дружишь. В общем, вежливая беседа за чашечкой кофе двух не глупых интеллигентных людей. Тема знакомство.
-Чем занимаюсь…Живу, читаю, слушаю музыку, смотрю видак, люблю свой диван. Дружу с Люсиком, ну и со всей компанией. А ты давно знаешь Люсика?
-Я его совсем не знаю. Меня подружка притащила на вечеринку. Сказала, будет весело.
-Тебе понравилось?
-Да так. А тебе?
-Бывало и лучше.
-А тебе что нравится?
-Не знаю, еще не решила. Люсик там стихи показывал. Твои?
-Да.
-Почитай.
Ночь…
Город стекает по клавишам…
Дождь…
Голос Рояля и Города сон…
Медленно, такт за тактом,
Он
Течет в корзину для бумаг…
Шаг…
Время потушенных сигарет…
Снег
Или может быть старт…
Спи,
Маленький плут,
Дитя Города и Рояля…
Той ночи, когда
Утром, не глядя друг другу в глаза…
Пауза…
Новый аккорд…
Снова слеза…
Белый и черный клавишей бег…
Зажатый бетоном в прямые линии берег…
Спи,
Дитя недокуренной вечности.
Город горек в своей бесконечности
Дня.
Спи,
Еще не готова,
Еще не стала чашей река,
Еще не устала от ласок услад
Ночь…
-Классно, а еще.
Трижды по тридцать
Стремительно быстрых.
Трижды по тридцать
В водовороте.
Что-то упало
И…
Безвозвратно.
Точно картинка на обороте.
В тихом укладе последних трамваев
Или укоре…
О вкусах не спорят,
Если не просят взаймы.
Мы?
Что может быть проще
Или порожней,
Или по роже,
Что тоже не так.
Трижды по тридцать отчаянно спорят,
Где скорость не скроет
Слово,
Как пуля в затылок…
Антракт.
-Ты молодец. Еще есть?
-Целая куча.

Мы с тобой – виртуальное танго,
Две звезды, расцарапавших небо,
Одного поля волчие ягоды,
Как две пули, взорвавшие тело,

Как две капли смертельного яда,
Две волны, сокрушающих берег,
Как два дерева райского сада,
Два билета куда-то на север.

Только жили мы в разное время
И на разных, наверно, планетах.
Мы с тобой – безнадежное танго,
Две любви, затерявшихся где-то.
Я читал ей стихи, а она сидела, облокотившись на стену, и пила кофе маленькими глотками. Я смотрел на нее и не мог насмотреться. Я больше не мыслил своей жизни без этой молодой женщины, о которой не знал совсем ничего. Я влюбился в нее с первого взгляда и проваливался в эту любовь все глубже и глубже. Я тонул в этой бездне, и даже не пытался вырваться, выплыть, нащупать дно под ногами.
Он встретил ее на вечеринке у Люсика по случаю его очереднолетия. Сначала он не хотел идти. Он не знал, куда себя девать с тех пор, как она вышла из машины. Это превратилось в наваждение. Она не выходила у него из головы ни на минуту. В последний момент что-то его выгнало из дома, и он заявился к Люсику, решив, что одному еще хуже. Заявился, и увидел ее среди гостей. Царственная. В ней было нечто магическое, нечто, заставляющее забыть обо всем и жить только ею, ее капризами, желаниями, обожая и повинуясь. Она его узнала, усадила рядом и хлопотала над его тарелкой. Он краснел, как мальчишка. Она же потащила его танцевать, а потом пообещала прийти на кофе.
И вот она здесь, у него, а он…
-Мне пора. – Она поставила пустую чашку на столик, - Я не на долго. Зашла посмотреть, как ты живешь. Я позвоню, если ты не против.


Город – это всегда ночь, зима, иногда туман или дождь или крик. Город, кишащий улицами... Они расползаются, сплетаются, похотливо жмутся друг к другу, подмигивая фонарями. Город – это из крана капающие звезды, это стрела, натягивающая тетиву лука, это Рояль, заждавшийся рук твоих, это музыка тишины. Рояль погружен в себя, и только Город многопалой рукой гладит его сердце. Город – это слово, которое пробуется на вкус, как рахат-лукум. Он оживает ночью, когда глупые люди ложатся спать, а Охотник выходит на Охоту с открытым сердцем, и Город – величайший соблазнитель, шепчет свои тайны…
Обычно такие сны оставляют после себя смутное впечатление, обрывки слов, мыслей, цвета, запахов и бесконечную вселенскую тоску. Меня ждут там, дома, а здесь я как заблудившийся слепой котенок трачу свою жизнь не понятно на что. И каждый раз я просыпаюсь слишком рано, каждый раз, когда мне, дураку, уже готовы были открыть тайну, что-то нарушает мой сон, и просыпаюсь я злой на весь мир, готовый разорвать…
Телефон.
-Ну, ты и спишь. Привет.
-Ты?
-А ты кого ждал?
-Не знаю, я…
-Ты не занят?
-Нет.
-Тогда приезжай на угол ххх. Знаешь, где это?
-Да.
-Жду. – Она положила трубку.


-Привет. Я тебя не сильно рано разбудила?
-Да нет.
-О, да ты догадался побриться. – Провела она рукой по моему лицу. Меня как током ударило, – Поезжай, тут не далеко. Сюда, во двор. Тормози, приехали.
Мы вышли из машины и поднялись на второй этаж.
-Однокомнатная, но нам хватит. Вот ключ.
Ее одна комната была гораздо больше моих трех. Огромная кровать, столик, телевизор, музыкальный центр, полумрак, красивые шторы. Плюс огромная кухня и ванная, в которой можно тренировать сборную по плаванию.
-Нравится?
-Еще бы.
-Здесь мы и будем жить.
Для меня это прозвучало так же естественно, как…Не знаю даже с чем можно сравнить. Все, что она делала, было аксиомой. Ей не то, что возразить, усомниться в ее словах или поступках не приходило мне в голову. Она была вне сомнений и ошибок, и все, что от меня требовалось, это как можно лучше запомнить все ее пожелания и следовать им с максимальной точностью. Она знала все. Абсолютно все.

-Купи мне киви. – Мы проходили мимо базара.
Прилавок с заветными плодами оказался бесхозным. Неподалеку о чем-то вдохновенно беседовали на своем языке два лица кавказской национальности. Один из них был волосат настолько, что мог играть Кинг-Конга без грима. Внедряться в их диалог, искать человека, спрашивать о суетном было по меньшей мере кощунством, и я обратился к скучающей за соседним прилавком гражданке славянского типа:
-Добрый день, мэм. Простите мою нескромность, но не будете ли вы любезны ответить на один пустяковый, я уверен, для вас вопрос: почем небритые яйца половозрелых страусов?
Она называет цену.
-Дайте мне, пожалуйста, парочку, если вас это не затруднит. – Протягиваю деньги.
-Это к нему. – Говорит она недоверчиво и кивает в сторону мистера Конга.
-Мне бы те, что на прилавке…
-А я какие?
Смотрим вопросительно друг на друга пару минут. Наконец ее рефлекторная дуга пропускает необходимое количество сигналов:
-Я не могу отдать дешевле. Это не мое.
-Простите, мэм, а разве я торгуюсь?
-Но… Ой, извините, я думала, вы мне меньше даете.



Рояль – это весы, и Город на чаше весов. Это рука, и знак, что пришел во сне. Это тропа, и Охотник на тропе Войны, и песнь сердца охотника – молитва хищника, рвущего живую плоть. Это стрела и грудь, и вечная любовь между ними. Это сок Луны, сделавший меня Охотником, и превративший мою кровь в вино. Это ночь. Это я в лабиринте улиц, и их раздвоенные языки. Это Весть. Весть, которую я несу тебе, Весть, заставляющая смеяться и сжимать меч в пустой руке. Это пелена, упавшая с глаз, и лай собак позади. Это отзвук твоих шагов, и губы, зовущие: “Возьми меня. Мне скучно одной на ложе цветов. Этот праздник Весны наш, и роса пьянит влюбленных”. Это вечный вызов Охотнику, и тропа Войны. Это дорога к тебе, и мы в жертвенном танце огня…
-Вставай, соня, кофе стынет.
-А ты мне снилась.
-Расскажи.
-Мне снилось, что ты болтала по телефону на каком-то незнакомом языке. Причем не по телефону, а по пульту от телевизора.
-А еще что-нибудь снилось? – Почему-то вдруг серьезно спросила она.
-Опять этот сон.
-Какой? Ты мне не рассказывал.
-Да я его и не помню. Одни впечатления. Тоска. Просыпаться не хочется. Каждый раз просыпаюсь, так и не поняв…
-Что не поняв?
-Я и сам-то не знаю.
-Ладно, не скучай.
-Ты уже уходишь?
-Да. Вечером буду.
-Ты куда?
-У меня есть дела.
-Какие?
-Мои личные.
-Не нравятся мне твои секреты.
-Ничего не поделаешь, такова жизнь. Иди, я тебя поцелую. Будь умницей.
-Ты тоже.
Времени было полно, и он решил погулять по городу. Просто так. Походить по улицам, посмотреть на витрины, купить какую-нибудь ерунду. Был тот замечательный осенний день, когда солнышко согревает еще не только душу, несмотря на иней по утрам и ставшие уже обычными ночные заморозки. Последние дни тепла. Сидеть в такую погоду дома…
-Привет, Ашот, есть что-нибудь?
-А что, когда-нибудь не было?
Он зашел в небольшой подвальчик, где знакомые ребята торговали видеокассетами и компакт дисками.
-Показывай.
-Кино, музыку?
-Всего понемногу.
-Из музыки KEITH JARRET, DEAD CAN DANCE, BILLIE HOLIDAY и еще целая куча. Из кино ТОРЖЕСТВО, ИНТИМНЫЙ ДНЕВНИК, ГОТИКА…Да ты сам посмотри.
Купив пару кассет и пяток дисков, он довольный собой и жизнью вышел из магазина. Его внимание привлекла шикарная дорогая машина, каких он раньше не видел. Она лихо подрулила к небольшому частному клубу. Из машины вышла шикарно одетая элегантная женщина. Люда! Он не поверил своим глазам. Она, не глядя по сторонам, вошла в клуб, и он, повинуясь первому побуждению, быстро перебежал дорогу, выслушав не одну любезность от встретившихся водителей, и быстрым шагом вошел в фойе клуба.
-Молодой человек, вы куда?
-Сейчас сюда вошла девушка…
-Молодой человек. Это частный клуб. Покажите, пожалуйста, членский билет.
-У меня…
-В таком случае покиньте помещение.
-Но…
-Вы сами уйдете?
Ему ничего не оставалось, как уйти, проглотив обиду и неловкость, которые всегда возникали у него в таких вот ситуациях. Его лицо пылало. Он перешел дорогу и стал ждать на лавочке. Она вышла минут через сорок и, так же, никуда не глядя, села в машину.
Рефлекторно он выбежал на дорогу, ловя такси.
-К предкам опаздываешь?
Такси.
-Машину видишь?
-Ну?
-За ней.
-В детективы я еще не играл.
Они потеряли ее у светофора.
-За такой надо на истребители гоняться. Куда теперь?
-Домой.
-Мы не на столько знакомы.
-А… да. – Он назвал адрес.
У подъезда трое детин пили пиво. Другого места себе не нашли. Ему они почему-то совсем не понравились. Какое-то нехорошее чувство поселилось в груди, и, тарабаня руками в сердце, просило уйти, развернуться, погулять где-нибудь еще. Да ладно, пьют себе люди. Никого не трогают. Они о чем-то оживленно спорили, но не переходя на мат. Он так и не понял, как оказался на земле. Наверно отключился. Ему для приличия дали еще пару раз в живот.
-Не лезь, куда не надо.
К счастью, компакты оказались целы, да и сам он отделался легким испугом. Видать хотели по-отечески наставить на путь истинный. Ей он решил ничего не рассказывать о своих ратных подвигах.
Она вернулась, как и обещала, вечером в прекрасном расположении духа, и вела себя, как ни в чем не бывало.
-А я тебя сегодня видел. – Не выдержал он.
-Да? А почему не подошел?
-Меня туда не пустили.
-Куда?
-Не прикидывайся.
-Знаешь что, сцены будешь жене закатывать.
-Я видел, как ты входила в частный клуб на ххх улице.
-Кто же меня туда пустит?
-Это ты мне скажи.
-Ты меня с кем-то путаешь.
-Тебя легко было спутать. В пальто дороже, чем «Мерседес», не говоря уже о тачке.
-Ты чего, милый? Откуда у меня это? Ты совсем с ума сошел от ревности.
-Хочешь сказать, что мне показалось?
-А ты сам подумай. Жила бы я в этой дыре при таких-то бабках?
-Но я не мог тебя перепутать.
-Какой же ты у меня глупенький. Иди ко мне. Положи голову на колени. Вот так…
Конечно, это была не она. Откуда ей было там взяться. Да и денег таких она в жизни не видела. Он успокоился, пригрелся, ему было так хорошо и спокойно, что даже ушибы перестали болеть. Туман становился все гуще и гуще. Откуда он взялся? Было же солнечно. Ровная прямая дорога. Хотел же сегодня доехать. Туман продолжал сгущаться. Он забирался в салон машины и укутывал его, как теплое, удобное одеяло. Надо остановиться, отдохнуть. Ничего не видно. Туман был уже под черепной коробкой, и разъедал мысли, делая их рыхлыми, ватными, и вот уже он сам превращался…
Милая, это ветер. Он принес песню Луны. Она собирает на пир племя Воинов. Это праздник Весны, настал час охоты. Город зовет на тропу Войны. Уже горят жертвенные костры, и вскипает кровь моя. Сердце жаждет великой Битвы. Ты моя добыча и ты священный Враг мой. Враг мой! Как я люблю тебя! Это ты зовешь меня на пир племени Воинов. Это ты наполняешь мое сердце огнем, а душу песней. Это ты вкладываешь меч в мои руки, ты бросаешь Ночь к моим ногам. Это твой голос зовет: ”Охотник, где ты? Сегодня наша Битва. Сегодня праздник Весны. Сегодня Рояль разливает огонь по чашам. Сегодня он щедр на костры.” Жертвенный огонь, как поцелуй любимой. Только я и ты. Только у тебя я найду приют и ту песню, что гонит меня каждую ночь на тропу Войны, где каждую ночь мы играем в прятки с твоею тенью.
-…Нет. Нет, я сказала. Да кто ты такой! Он (непонятное слово). Передай трубку магистру. Что? Скажи, что срочно. Здравствуй. - Она зацокала и защелкала языком совсем не по-человечески. Потом опять перешла на русский. – Нет. Да как вы смели! Без моего разрешения ничего. Понял? Ничего. Да я из тебя сердце выну!
Ничего себе! С кем это она так? Стоп. Телефон в комнате. Вот он, рядом. А я, дурак, следить за ней вздумал. Мне надо бога благодарить, что так легко отделался.
-А ты разве отделался? – Вступил в разговор внутренний голос,- Сейчас она тебя тут возьмет с поличным, и прощай друг Вася.
Он быстро лег в постель и притворился спящим. И вовремя, она вернулась буквально следом. Подозрительно на него посмотрела, но, удовлетворившись, легла рядом.
-А? Ты куда? – Он сделал вид, что только проснулся.
-Никуда. В туалет ходила. Спи.
-Размечталась, спи.
Лихорадочное возбуждение превратилось в дикое необузданное желание, и он овладел ею без предварительных игр и ласок.
-Сумасшедший, ты как будто год этим не занимался.
-А вдруг?
Расслабление накрыло его мощной волной, и он провалился в глубокое забытье, которое было несравнимо ни с чем. Утром все было как обычно. А ведь мы, как муж и жена после нескольких лет совместной жизни. Играем в благополучие, говорим ласковые слова, целуемся, занимаемся любовью, а ведь все это ерунда, ложь, затянувшаяся пьеса, в которой актеры давно уже стали зрителями, и некому дать звонок. Ничто не разрушает близость, как ложь, как необходимость лжи. Ложь, возведенная в степень, ложь факториал, ложь, ложь, ложь…Теперь он никогда не сможет сказать ей правду. Он сделает все, чтобы навсегда исчезнуть из ее жизни. Ему стало жалко ее терять. Такую нежную, красивую. Он откровенно любовался ею. В последний раз! Навсегда. Он никогда больше не увидит ее волшебных глаз, не услышит ее голос, не будет ласк, не будет, не будет, не будет…А будут женщины, другие женщины, разочарования. Черная дыра посреди грудной клетки. Тоска. У него будет еще один сон…Еще одно нежелание ничего, если конечно так можно сказать…
-Что с тобой?
-Ничего.
-Ты так на меня смотришь.
-Как?
-Как будто хоронишь.
-Это с тобой-то что?
-Я люблю тебя. – Она подарила ему один из своих волшебных поцелуев, от которых…
В последний раз. Он кинулся на нее со всей своей страстью и отчаянием.
-Я же уже одета.
-Молчи.
-Сумасшедший. Дай хоть раздеться. Он схватил ее в охапку и отнес на кровать прямо в сапогах.
-Разуй меня, постель испачкаешь…
-Ты сумасшедший. Ночью, теперь сейчас. Я скоро буду тебя бояться, маньяк.
-Я тоже тебя люблю.
-До вечера. Не скучай.
Оставшись один, он быстро собрал любимые вещи. Нельзя было забирать все, это сразу бы бросилось в глаза. Кое-каким хламом можно и пожертвовать. Уходить совсем не хотелось. Он любил ее. Так, как с ней ему еще не было ни с кем. В ней было нечто из этих снов, нечто запредельно родное, нечто, без чего не хотелось жить. Он быстро сбежал вниз по ступенькам, не оглядываясь и не замедляя шаг. Стоило оглянуться, и он бы вернулся несмотря ни на что, сел бы возле нее на пол, спрятал бы лицо в ее колени и рассказал бы все-все, и будь что будет.


-Да, гражданин, тебе не позавидуешь, хотя с другой стороны…
-С какой еще стороны. С какой ни глянь, везде жопа.
-Жопа жопе рознь. От одних блевать тянет, а какую и не нацелуешься.
-Жопашник ты, Владимир.
-Зато не мочусь в памперсы.
-Может мне уйти?
-Если хочешь, можешь идти на HOOY.
-Сам туда иди.
-Уже лучше. А что ты кипишь поднял?
-Ты что, совсем дурак?
-Сам ты дурак. Такая телка с тобой носится, а ты вместо того, чтобы использовать ее по назначению, корчишь из себя ВЧК.
-А ты знаешь, какое у нее назначение?
-Вот ты, например, весь в своем назначении телепаешься в штанах.
-Ты бы слышал этот ее язык. Люди так не умеют.
-Может она из синдиката?
-Успокоил.
-А что?
-Синдикатов мне еще не хватало.
-Не синдикатов, а СИНДИКАТА.
-Хер редьки не слаще.
-Ты что, никогда о синдикате не слышал?
-Я ж не ты, чтобы всякую ерунду знать.
-Поясняю для лиц с ганглиевой нервной системой. Синдикат – это такое объединение колдунов.
-Ага, Х – файлс, молодые годы.
-Сам дурак, не перебивай. Живут на Земле маги или колдуны. Им тут принадлежит все. Бабок у них не меряно. Власть абсолютная. Люди они умные, показухой не интересуются. Живут так, чтобы не привлекать к себе внимание. Он может быть твоим соседом, а ты и знать не будешь, а если узнаешь, то и пикнуть не успеешь. Земля давно уже принадлежит им, а мы так, подай-принеси. Ты думаешь, президенты с министрами что-то решают? Они лишний раз пернуть без своего рейтинга не могут. Политика – это поток, а президент, как спичка в прорвавшейся канализации. Он только реагировать успевает. Защелкался, и все. Сейчас им лафа. Сейчас импичменты попридумали, а вот раньше только яды да гильотины и были. А эти с нами играют, как в шахматы. Кому по рукам, кому миллион в лотерею, кому пулю. А мы их не видим, как фигурки игроков не видят. Разные плоскости бытия.
-А зачем им это?
-В чем основная роль человечества? – Он был на коне, - Мешать всему и всем. Человечество хуже мух. Все им надо. Одних собак сколько порезали ради жизни на Земле. А теперь представь, если люди узнают, что среди них ходит некто на порядок могущественней. Причем этих некто ни убить нельзя, ни обмануть, ни в армию их призвать, чтобы Родину защищали. Кошмар. У нас же на этом все рефлексы заканчиваются. Это только в книгах о контактах пишут. Тебя вон менты ради контакта останавливают,ты с ними об Эйнштейне разговариваешь? А человечество в своей совокупности такой же мент, только еще гаже. А у них и своих дел хватает.
-И как они правят миром?
-Они им не правят. Для этого они дураков среди нас находят. А сами иногда их незаметно корректируют.
-Как?
-Да хотя бы при помощи гриппа.
-Ага, убивают гриппом неугодных.
-Делают их угодными.
-Не слышал, чтобы кому-то угрожали гриппом.
-А им не угрожают, им настраивают. Знаешь, что такое вирус?
-Микроб такой маленький.
-Сам ты микроб. Вирус – это молекула. Если микробы просто гадят, то эта дрянь внедряется в клетки, и заставляет их делать себе подобные, и ты, мой друг, превращаешься в решето. Поэтому всегда столько дерьма после гриппа выходит. Но это еще не все. Поборов инфекцию, организм меняется. Ну, там иммунитеты всякие. А с некоторых пор … Кого это…? – В дверь настойчиво позвонили.
-Не открывай.
-Спрячемся под кровать, и решим, что нас нет.
-Это к тебе. – Покрышкин вернулся в комнату под ручку с Людмилой.
У меня душа просочилась сквозь пол и тряслась где-то в самом дальнем углу подвала.
-Привет.
-Привет. Покрышкин, это Люда. Малыш, это Рома, но все зовут его Покрышкиным.
-Фамилие такое.
-Сходи, купи что-нибудь к чаю. – Бросила Люда Покрышкину.
Он, ни слова не говоря, напялил куртку, взял деньги и исчез.
-Как тебя понимать?
-Я…
Она заглянула мне в саму душу, и я понял, что врать, изгаляться, что-то придумывать не имело смысла. Она уже знала все, что я могу сказать, просчитала меня на десять жизней вперед, и молчала теперь только потому, что хотела дать мне шанс. Все-таки она меня любит.
Огромный камень свалился с моей души, когда я рассказал все. Мне снова было легко и спокойно. Мы снова были вместе, Покрышкин заварил чай и слушал в оба уха Людмилу.
-Люди, это не единственные и далеко не лучшие представители человечества, хотя и наиболее распространенные. Есть еще мы, - она щелкнула несколько раз языком, - или, что более распространено, вампиры.
Покрышкину стало плохо.
-Мы не сосем кровь, это все бред. Такие же суеверия, как и бородавки от лягушек.
Синдикат? Нет, синдикат – это выдумки. Мы бы знали. Политика… Тут Покрышкин, ты безусловно прав. Этих ребят мы контролируем на все сто. Покрышкина раздуло от удовольствия, как жабу. Кровь мы не пьем, и никогда не пили. Уж если кто и пил кровь, так это люди. Гитлер, Сталин, Чингисхан никогда вампирами не были. Выдумки все это, предрассудки, такие же, как собственно и боязнь света, не говоря уже о крестах и прочей религиозной дребедени. Многие из нас сами ходят в церкви. Власть? Мы контролируем человеческое сознание. Иногда стимулируем работу мозга, но это плохо сказывается на испытуемом. Нервная система может истощиться почти полностью, тогда человек умирает или сходит с ума, но мы этим почти не пользуемся.
-… просит она его познакомить ее с мальчиком. Таким, чтобы не пил, не курил, по бабам не бегал. Без проблем, говорит Дмитрий (это я), есть у меня один на примете. Только он стеснительный. Как позвонит, сама дверь открывай, а то он, если мать увидит, убежать может. Она обрадовалась. Мне, говорит, такой и нужен. Сошлись на бутылке. Водка вперед. Так что он придумал. Недалеко на пустыре пасся молодой бычок. Вот его Димыч ей и привел, а для уверенности привязал к дверной ручке. Может еще шампанского?
-Нет, спасибо, нам пора. Завтра рано вставать. Пойдем, милый.


-Тише, тише. Не дури. Резких движений не надо. Тебе же лучше будет.
В квартире их уже ждали. Все та же троица и мужичек, похожий на чеховского доктора.
-Не бойся, милый, это свои.
-Кому свои…
-Свои, свои. Мы все наши.
-Присядьте, пожалуйста, в кресло, молодой человек. Я вас осмотрю.
Спорить было бесполезно.
-Людочка, где можно помыть руки? Раздевайтесь до пояса, молодой человек.
Он долго меня осматривал, ощупывал, слушал, крутил, как нумизмат новую монету.
-Замечательно, а теперь немного крови. Да не бойтесь вы так. Я легко попадаю в вену. –он достал небольшой шприц. – Небольшой укольчик, и все. Мне и надо-то один миллиграмм.
Он быстро набрал кровь и перелил ее в пробирку с прозрачной жидкостью.
-Ну?
-Ты совершенно права.
-Поздравляю! – Людмила кинулась мне на шею, - Ты один из нас!
Я ожидал чего угодно, но такой поворот событий...
-Что?!!!
-Ты один из нас. Полукровка.
-Твой отец был вампиром, а мать… простой смертной. – Вмешался чеховский доктор.
-Отсюда и твои сны, милый.
-В тебе воюют две крови, и ты должен пройти инициацию, тогда ты станешь настоящим вампиром.
-Но я не хочу…
-Одно из двух. Вампир или человек. В любом случае нужна инициация.
-Или ты сойдешь с ума.
-Собирайтесь.
-Куда?
-К нам. Вы слишком много знаете, чтобы вас отпускать вот так.
-Что вы хотите со мной сделать?
-Ничего такого, чего стоило бы опасаться. Ты теперь один из нас.
-Отвезем в нашу резиденцию. Вы давно были на море?
-Лет пять не был.
-Вот и прекрасно. Заодно отдохнете.
-Машина подана.
Обнажи сердце, ищущий. Устреми взор в саму суть его, услышь его голос. Воздуха и света жаждет оно, воздуха и света. Отвори сердце навстречу ветру. Он пригласит гостей. Первым приходит Город. Сокрыт лик его, а в глазах тьма. Печать на его устах. Отвори сердце Городу, войди в лоно его, испей, утоли жажду. Пусть несет он тебя к Океану. Ведь вода – его тайна. Океан – путь. Войдя в тебя, он посеет семя… И придет Ночь. Пелена падет с глаз. Ты увидишь тропу Войны и услышишь песнь Воинов. Взалкает душа твоя. Сбрось с себя все и ступи на тропу в наготе души своей, и тропа поведет тебя. Запоет лук в руке твоей, и попросятся стрелы на волю. Тогда увидишь ты врага своего. С врагом войдешь в круг, где пируют Воины. Там нарекут тебя охотником, а Рояль наполнит огнем чашу. Трижды пройдет она по кругу. Вскипит кровь твоя. Огонь разбудит семя. Сердце услышит Зов. Настанет Час Охоты.
-Проснулся?
-Где мы?
-Уже за перевалом. Скоро будем на месте.
-Можно на пять минут остановиться?
-Без проблем.
-Сколько время?
-Почти утро.
-Тогда я еще посплю.
-Сколько угодно.
Каждый из нас садовник, семя и сад для него. Семя дает великую жажду и свидание с Городом – рукой садовника, взглядом обращенным внутрь, вершиной радости и глубиной печали. Он сажает семя в душе Охотника и устремляет его к океану. Он собирает Воинов. Рояль, этот дух семени, разжигает жертвенные костры и наполняет сердца любовью. Любовь превращает семя в росток, а тебя в Воина и дарит тебе врага. Поистине это царский дар. Враг силен и коварен, он ждет на тропе Войны. Он заставляет петь лук в руке Воина и обращает кровь в вино. Воин встречает врага своего с открытым сердцем, и песня рвется из груди его. Только в наготе души своей он поразит сердце врага стрелой. Любовь – начертано на ней. Тогда Враг откроет свою тайну и бросит Ночь к ногам Охотника. Благодарит Воин врага своего, и становится семя бутоном. Садовник теперь ты. Дни и ночи проводит Садовник у Цветка, согревая его любовью, дни и ночи, пока…


Завтра… Завтра утром он должен будет решить… Хорошенькая задачка! Кем быть? С одной стороны, конечно власть, элита, открытые двери, возможности, здоровье, они ни чем не болеют, даже месячных у них не бывает. Практически бессмертие. Люда. Ей уже более двухсот лет, а как выглядит. Икра ложками. Никакая сволочь слова не посмеет сказать. Как они тут живут! Ни в чем себе не отказывают. Все, чего душа пожелает и с доставкой на дом. Можно не работать. Вообще не работать…
Они приехали утром в красивый ведомственный профилакторий на берегу моря, хоть с балкона ныряй. Тепло, солнце, мандарины на деревьях, хурма или фурма, да какая разница, вкусно то как. Их уже ждали. Накрыли шикарный стол. Таких он даже в кино про счастливую жизнь в СССР не видел. Он не устоял, залез в море сразу после обеда. Вода приятно обжигала тело.
-Вылазь, простудишься, будешь завтра на церемонии носом шморгать.
-Пусть порезвится. Он и моря-то много лет не видел. Ничего с ним не случится.
Ему рассказывали о вампирах. Об их жизни, кодексе чести. Через подставных лиц они скупили практически весь мир. Их ученые лучшие. А кто еще может себе позволить работать над темой триста лет. Говорят, что людей они сами вывели, как тягловый скот, и теперь они выполняют всю черную работу. Люди оказались похотливыми, жадными, задиристыми. Держать их в прямом подчинении стало неудобно, и им дали иллюзию свободы. Даже воевать позволили. Люди без этого не могут. А как были тягловым скотом, так тягловым скотом и остались.
Но с другой стороны были мать, друзья, братец-урод, сваливший жить в Канаду. Недавно письмо прислал. Я таких перлов еще не видел:
ЗДРАВСТВУЙТЕ ДОРОГАЯ МАМА!
И остальные родственники.
Дела у нас по-прежнему, слава богу, без перемен. Работаем, зарабатываем деньги, так как “money is the power and the power is the money.”Это не я придумал, ЭТО ЖИЗНЬ. А жизнь у нас очень насыщенная и, слава богу, интересная. Чего еще в жизни надо? А надо благодарить бога и молиться, молиться и молиться – этому нас никто в СССР не учил, поэтому мы такие дикие, но лучше позже, чем никогда. Видно кому-то это было надо делать нас злыми и дикими, но все хорошо, что можно изменить в лучшую сторону. И, слава богу, мы сейчас в божьей стране, в нашей любимой Canada!!!
В Канаде люди после рабочей недели отдыхают в парках или за городом. И мы тоже, т.к. это очень быстро восстанавливает силы. А работа у меня напряженная и ответственная, но и оплачиваемая. Недавно хвалили на собрании мою работу и увеличили зарплату на 25 центов в час. В России же сколько помню, столько и попрекали, что я что-то должен для КПСС, и что этот (мат) КПСС что-то делает для меня, делал – воровал гад этот КПСС наши деньги и всю Россию. Да и сейчас этот (мат) КПСС совсем обнаглел, не дает жизни хорошим людям в вашей России. Но бог даст, и мы вытащим вас с этой подводной лодки “Россия” на наш человеческий, божий берег “Canada”, и вы полюбите нашу страну тоже, как и мы ее любим и молимся, чтобы бог берег нашу Канаду. Обузой здесь никто никому не будет, т.к. здесь к этому другое отношение – Божие.
Вот такие мысли я хотел бы довести до вас, моя дорогая мама, крепко тебя целую и передаю привет от Сергея и Вали.
Ваш мистер ххх.
Мать. Мать ради меня…Да дело и не в этом. Мать…Одним словом мать, мама… Покрышкин с его всезнайством и умничаниями по телефону.
Покрышкин обожает доставать официальные лица телефонными звонками по поводу и без. Как-то в очередной раз наш родной А оставили без воды.
Покрышкин набирает нужный номер:
-Алло, здравствуйте. Я от лица возмущенной общественности. Общественность хочет знать, почему по улице П третий день уже нет воды?
-В Р крупная авария.
-Вы меня не правильно поняли. Я живу в А по улице П, и у нас нет воды.
-Я же вам говорю, что в Р большая авария.
-Я понимаю, что в Р авария, но я живу в А по улице П, и у нас нет воды.
-Мы берем воду в Р.
-Простите, а что, у нас своей воды нет?
Жорик со своими вечными классничаниями.
Пришли мы как-то к Жорику с Покрышкиным. Он открывает. В зубах сигарета, в руках пиво! Он КУРИТ ДОМА!!! Это вам не с гранатой на танк. Оказывается у него жена в ночную, так он, как молодой фокстерьер, сбежавший погулять. Весь возбужден. Тут Покрышкину позвонить приспичило. Жорик как-то поник, а потом говорит Покрышкину:
-Хорошо, позвони, только потом позвони жене по такому-то номеру, скажи, что это ты звонил.
Мы сначала думали, что он шутит, так нет. Покрышкин звонит:
-Добрый день. А Татьяну можно к телефону? Татьяна? Это Покрышкин. Ничего, что без номера паспорта? Я его, честно говоря, не помню. Дело в том, Тань, что Жорик попросил позвонить вам и сказать, что это я только что звонил по вашему телефону. Что? Да, я позвонил. Номер такой-то. До свиданья.
Что же, с завтрашнего утра все они скот? Твари второго сорта? Согласен, все мы не сахар, но чтобы так… Тем более столько лет вместе.
Вот и выбирай. Да что там выбирай. Что бы ты ни выбрал, собою тебе уже не быть. Останешься ровно половинкой себя. Тем или другим. Хватит одной жопой два стула просиживать. Лимит. А если отказаться. Да кто разрешит. Она меня полностью так и не смогла контролировать, поэтому и догадалась, кто я. Ни один чужак не должен знать, что они вообще существуют. Не станут они меня слушать. Такой я им не нужен, опасен я такой. Куда ни глянь – везде жопа. Жопа, как разновидность горизонта, как реальность бытия, единственная реальность. Жопа трансцендентная мистическая. Руками не потрогаешь, в карман не положишь. Да, если уж господь и сотворил что-то по своему образу и подобию, то уж совсем не человека, а только одну его часть, которая теперь и есть жизнь…

01 12 00.

Страница автора: www.stihija.ru/author/?~<майклов>

Подписка на новые произведения автора >>>

 
обсуждение произведения редактировать произведение (только для автора)
Оценка:
1
2
3
4
5
Ваше имя:
Ваш e-mail:
Мнение:
  Поместить в библиотеку с кодом
  Получать ответы на своё сообщение
  TEXT | HTML
Контрольный вопрос: сколько будет 8 плюс 6? 
 

 

Дизайн и программирование - aparus studio. Идея - negros.  


TopList EZHEdnevki