Для обитателей хрущевки номер 8 по улице К. Либкнехта сегодняшнее утро выдалось на редкость хорошим, ярким и солнечным. Почему на редкость? – спросит пытливый читатель. – Может город, в котором доживала свои последние дни пресловутая хрущевка, находился в средней полосе Урала (где, как известно, есть только два времени года - осень и зима)? Или это сооружение советской эпохи закрывали со всех сторон многоэтажные небоскребы, не пропуская солнечных лучей и свежий воздух? Вовсе нет, - отвечу я, а впрочем, не все ли равно.
Словом, солнце ярко блестело, на небе изредка появлялись небольшие пухленькие облачка, по воздуху неторопливо плыл тополиный пух – сплошная идиллия.
На самом последнем, пятом этаже, в однокомнатной квартире с видом на обшарпанную кирпичную стену общежития педагогического техникума, просыпался человек. Читатель наверняка захочет узнать, как звали этого человека, и без сомнения будет прав в своем желании. Звали его Вася. Просто Вася и все.
Вася просыпался медленно, но неумолимо, и в конце концов его голова оторвалась от старой засаленной подушки. Он перевалился на бок, заставив древний двуспальный диван, протертый почти до пружин, жалобно скрипнуть, и открыл глаза. В его однокомнатной квартире стоял сумрак – тяжелые толстые бордово-красные шторы из бархата наглухо отрезали дорогу солнечным лучам.
Васина голова болела страшно, но не той болью, которой наутро болит голова студента-третьекурсника радиотехнического факультета после вечерней пьянки, нет. Васина голова болела болью алкоголика с многолетним стажем, то есть раскалывалась, разбухала, растрескивалась.
Василий неспешной походкой, сутулясь и качаясь из стороны в сторону прошаркал на покрытую грязью кухню, дрожащей рукой повернул пластмассовый вентиль с синим кругляком посредине, налил в первый попавшийся стакан воды и залпом выпил. Неожиданно, внутри Василия что-то оборвалось. Сильная судорога скрутила желудок, словно затягивая в узел. На высохших руках вздулись жилы, пальцы скрючило, рот открылся в немом крике о помощи, глаза выкатились из орбит, потекли давно пропитые слезы. Ужасная боль пронзила тело, лишив его способности двигаться.
Через несколько минут Василий упал на пол. Перед смертью он увидел гвоздики с большими выпуклыми шляпками, которыми был прибит потрескавшийся линолеум.
На улице было на редкость хорошо, ярко и солнечно, словно погода не заметила, что на одного обитателя хрущевки стало меньше.
Страница автора: www.stihija.ru/author/?Ал Подписка на новые произведения автора >>> |
