Я лежала на постели, даже не раздевшись после работы, и изучала белый потолок, навевавший медицинское настроение.
Анализируя никчемность эпизодичности завершающегося дня, я болталась в зарослях своих раздумий, которым каждую секунду угрожал великий лесоповал, но и возрождение не заставляло себя ждать. Я добрела до самого таинственного неосознанного места, и тут, я увидела её - спящую красавицу. Я встала как вкопанная, наблюдая колючий ореол чувствительности, охранявший сон моей подруги.
«Её будить не следует», – подумала я, медленно и осторожно поворачивая обратно.
Вдруг, откуда не возьмись, вылетела белобокая сорока, гружённая известиями и стрекочущая на всю округу. В мгновение ока, я отправила за ней первоклассный тесак, от которого сорока забилась в импровизированное дупло и, капитулируя, отчаянно замахала ворованным лебединым пером перед лицом большого опыта работы и высокопрофессиональной бесчувственности исполнительного тесака.
«Щщщщщщ!», – предупредительно зашипела я, поперёк указательного пальца, мысленно нащупывая малодушие сороки.
С трудом сглотнув слюну, сорока прикрыла свой клюв крылом и замотала головой, невинно обещая, что это был первый и последний раз.
Абсолютно уверенная в лояльности сороки, я сделала роковой непредусмотрительный шаг: подомной хрустнула ветка, звуком реактивного самолёта, напугав сотни тысяч ворон и...
Я вскочила с постели и выбежала из квартиры.
Лифт не работал. «Чтоб он у вас в горле застрял!», адресовала я, районному социальному обслуживанию и побежала вниз по лестнице.
Я выбежала на улицу и понеслась по тротуару.
– Я же не хочу его! Что ты делаешь? – сопротивлялась я, ускоряя бег.
«– Да хочешь, любишь! Ты не сомневайся! Давай, беги скорее, дура! – взволновано и решительно подавляла мои попытки сопротивления, разбуженная любовь».
Сворачивая за угол жилого дома, на проспект, на ходу я сбила с ног усатого мужчину. Он упал в грязную лужу на тротуаре, и его очки нырнули в мутную гостеприимную лужу, вслед за новенькой шляпой. Его дорогой бежевый плащ испачкался так, что над ним можно было только рыдать. Единственно, что останавливало, это ненавязчивое дружелюбие лужи, которая охотно расставалась со своей грязью.
Я вырвала портфель, раздавленный проехавшим автомобилем, из лап опасного транспортного движения проспекта и положила рядом с несчастным его хозяином.
– Убили, убили! – раскудахталась пожилая женщина, торгующая бананами с лотка. Её оренбургский пуховый платок и фартук, надетый поверх чёрной тёплой болоньевой куртки плюс калоши, поверх потёртых валенок, окрашивали торговок в моей памяти, концом семидесятых годов в эпизодах просмотренных мной фильмов милых застойных времён.
– О! Ха-ха ха-ха-ха! – весело смеялись над потерпевшим, барахтающимся в неудаче, двенадцатилетние мальчишки, которые стояли у лотка торговки.
– Извините ради бога! Я не заметила вас! Я не думала, что вы... Я так спешила! Я так спешу! – сожалея о причинённом неудобстве, я протягивала усатому мужчине руку комфорта.
– Да что же это такое? Вы с ума сошли! Несётесь как ошпаренная! – разорался опрокинутый усатый мужчина.
Но, переведя взгляд на лицо причины трагедии, и найдя его обворожительным, мужчина немедленно преобразился: – Ну что вы, что вы! Ничего страшного. Со всяким случается! – вожделённо потянувшись к моей белой рученьке, бросив все свои силы на строительство обаятельной улыбки.
«– Да брось ты его! Дело сделано. Всё равно он будет стираться. Ты думаешь, ему помощь твоя нужна? – подсунула папку разоблачений не близорукая предвзятая любовь. – Нет, ему этот случай в самый раз, познакомиться с молоденькой и красивой букой. Ты только посмотри на него! Ишь, щёголь выискался!»
Тут, я заметила на моих часах, немой сарказм ограниченного времени.
– Простите. Мне надо срочно бежать! – разорвала я, идиллическую мелодию скрипки, тянувшихся к друг другу рук, возможно, нового знакомства, и побежала по тротуару проспекта вдоль витражей многочисленных магазинов первого этажа жилых домов.
– Ах ты, мерзавка! – в корне изменилось строительство обаятельной улыбки усатого, дополнительно облитого грязью, с обочины проспекта, промелькнувшим не отечественным автомобилем. – Сволочи! – прозвучало очередное приветственное оскорбление в обратном направлении той же тональности.
***
– Да с чего ты взяла, что я люблю его? – на бегу сокрушалась я, стараясь образумить слепое упорство любви. При этом, обращая внимание на свою бедную двойняшку в витражах, натыкавшуюся на препятствия и периодически исчезающую.
«– Да не думай ты, курица. Беги, давай! – уверенно подталкивала меня, сильнее разгоравшаяся любовь, – у меня терпение вот-вот лопнет. Доиграешься...!».
Наконец я добежала до заветной двери.
– Может, не надо? – не уверенно спросила я, находясь в полной растерянности перед предстоящим событием.
«– Да брось ты. Заходи. Чего стесняешься? Не бойся! Никто тебя там не укусит. Давай, поправь причёску, подтяни колготки и грудью смело вперёд – ни один перед тобой не устоит. Да твоими формами, любой будет счастлив, украсить художественные произведения всех сортов! – подбадривала любовь, лелея предвкушение».
Я неосознанно толкнула дверь дрожащей рукой, она была не заперта. У меня затряслись поджилки: «Ой, мамочка! Что со мной будет? А вдруг..?»
«– Да не дрейфь ты! Ё-п-р-с-т! Лепи гордость кирпичом и всех под себя! – неистовствовала любовь, преподавая урок превентивного удара».
Я вошла в зал, в нём было светло, и яркая обстановка призывала к гармонии со вкусом подобранных вещей и благоухающих запахов.
Я увидела Его, окружённого фейерверком блеска гранёного стекла. Я всегда видела его таким. Но, после столь долгой разлуки, нескольких часов, ..выглядит как божество.
«– Вот, лежит сладенький! Нежный! Его так вкусно покрыли жёлто-прозрачным фруктовым желе, и у него такая сказочная белизна кремовых прожилок! – пищала любовь, упиваясь восхитительным видением. – Мммм..».
С благоговением, я коснулась его тела серебряной ложечкой, отделяя кусочек за кусочком – смакуя и поглощая, ублажала томительное ожидание наслаждающейся любви.
Я тихонечко сошла со стула, чтобы не потревожить успокоившуюся, и поковыляла домой, чувствуя тяжесть сытости.
«– Заснула, зараза, – подумала я, о беспокойной подружке. – Как пробудится, снова потащит меня куда-нибудь. Как она меня достала, ей богу: то одно, то другое. Что за напасть?
– Ах! Вот, опять! – насторожилась я, прислушиваясь, как она ворочается. – Нет, показалось. Уффф. Чёртово пробуждение. Вечно путает карты».
Рома
Лондон. 10.03.2001Страница автора: www.stihija.ru/author/?Roma Подписка на новые произведения автора >>> |
