СтихиЯ
реклама
 
VAD-DARK
В подростково-непонятном
2004-07-30
19
4.75
4
 [об авторе]
 [The_Dark_Side]
 [все произведения автора]

И вот я сижу напротив нее, за круглым кухонным столом, накрытым клеенкой в клеточку. Передо мной пепельница, а за пепельницей маячит ее лицо с регулярно моргающими глазами.
- … дозор, говорят, совершенно дерьмовый фильм, так что и идти на него не стоит. Книга-то, конечно, ничего, хотя… - я несу какую-то абсолютную ахинею, не вдумываясь в нее совершенно.
Как только поток ахинеи иссякает, я подношу к губам стакан и вливаю в рот очередную порцию джин-тоника «Гриналз». От этой ядерной хуйни я быстро косею. Впрочем, выбора все равно нет – только уйти. Уйти немедленно, не прощаясь, не задумываясь – просто хлопнуть дверью, сбежать по лестнице и вдохнуть свежего воздуха. Плюхнуться на сиденье частника и двинуть к метро за полтинник.
В девушке, сидящей напротив, соединились образы всех телок, с которыми у меня нихрена в свое время не вышло. У меня и не может с ней ничего выйти, даже просто секса, которого она хочет. Видно, как она хочет, чтобы ее оттрахали прямо сейчас, немедленно – быстро и грубо. Но меня мутит и тошнит, представляете? Я ощущаю себя фригидным педиком. Я бы скорее выебал какого-нибудь парнишку, чем эту клаву. Черт. Но она, кажись, что-то начинает говорить и мне приходится напрягать оплывшие от жары и джин-тоника остатки мозгов, для того чтобы проникнуть в суть этих слов. Она говорит, что хочет любить, но при этом любить ее совершенно не обязательно, даже не нужно. Типа – не рекомендуется. Еще она говорит, что с удовольствием будет стирать, готовить, мыть посуду и слушать мужа всю свою жизнь, что она хочет этого и детей, а потом можно и умереть полностью удовлетворенной. Ебаный в рот!
И еще она улыбается, насмешливо так, словно видит во мне какого-то нерешительного мудака, который боится снять с нее трусы. Она напоминает мне ведро с водой. Не знаю почему – просто вот такое оцинкованное ведро с водой. Черт, мы знакомы три года, и только сейчас я осознал, что это знакомство было ошибкой и потерей драгоценного времени. Свои мыслеизлияния она заканчивает глобальным утверждением о невозможности существования дружбы между мужчиной и женщиной. «Я в это не верю» - говорит она, и повисает тишина, нарушаемая звуками какой-то непонятной радиоволны из магнитофона. Мне бы сейчас немного Sisters. Или Красной Плесени. Но звучит джаз, и я отделяюсь от своего тела и вытекаю на клетчатую скатерть. Я пытаюсь перевести тему разговора в какое-нибудь более сухое русло, но между ног у нее все мокрое, так что любая тема оказывается тоже немного подмоченной и прокисшей. Интересно, что написано на моем лице? Что она в нем видит?
Потом я иду в толчок и с облегчением выссываюсь там, глядя на свой хуй. Он такой маленький, каким я его никогда не видел. И, по-моему, он уменьшается. Еще пару встреч с этой кошечкой и можно будет сказать ему «асталависта, хуй» и совершить операцию по перемене пола.
Если бы она хоть чего-то хотела, хоть бутылки собирала! Ебать-копать. Если бы она сказала: «Бля, я тута нашла заебательскую бутылку полную вонючей блевотины и не сдала ее, потому что это только для коллекции, вот смотри», я бы тут же ее трахнул во все дырки. Или сказала бы: «А вот эта книга, ебать ее, просто гениальна, читай, нахуй, вникай!»…
Но обломись. Ей хочется драить пол. И от этого у меня ни хуя не стоит, я с таким же успехом могу отыметь дома свой диван. А если не видно разницы, так какого хера мне это нужно? Все из-за дурацкой привычки завязываться с людьми надолго, если я им чем-то симпатичен. Выдумал очередную картинку своим воображением и жую ее, пока реальность не дает мощный подсрачник.
После сеанса выливания мочи, я немедленно прикладываюсь к джин-тонику и закуриваю сигаретину, отгораживаясь от моей бэби клубами вонючего синего дыма. Блин, как смешно щас это вспоминать, а тогда все было очень хреново. Я не хотел ее обижать, правда. Совсем не хотел, я привык к ней, к этим редким встречам с этим женским туловищем. Это очень грубо, но я хочу быть честным с собой. Быть честным лучше, чем пиздеть о том, что я опечалился из-за ее холодности или еще чего. Она-то никакая не холодная, эта девица, она вся огнем полыхает, только полапай ее сиськи (если сумеешь их найти, конечно) и все готово. Но я не хочу, а поэтому не могу. Хотя, если сильно нажрусь…
Но разум берет верх, бормоча мне о чудовищных перспективах жизни после секса с этой сестренкой. Как раз в это время мои уши, словно ожившие локаторы древней станции ВВС, ловят какие-то ее сигналы. Она несет что-то о том, что может быть доброй или злой, как мне захочется, а ей все равно. Ей вообще все равно, это я уже понял, бля. А если ты будешь злой, тоды чего? Тогда она меня выставит через полчаса. Несказанное облегчение! Полчаса проходят тяжело и долго, словно колонна зачуханных военнопленных или отступающая армия Наполеона. Ее солдаты – мои мозговые клетки. Я вижу, как они в муках умирают, и мне их немного жаль. Потом я оказываюсь за дверью. Даже в парадной дышится легко и свободно. Она считает, что выиграла эту игру, проявила себя с нужной стороны, что я в ее власти.
Свобода! Как козел, я прыгаю по ступеньками, вылетаю на воздух и через минуту уже качу к ближайшей станции метрополитена. Но это облегчение длится недолго. Мне становится грустно – грустно за тот воображаемый образ, который я на нее наклеивал все эти годы. Это саможалость. Я не умею расставаться с людьми. Потом кажется, что я был не прав, что я мудак, ублюдок и моральный урод. Что я неудачник и вечно ищу не там, где нужно. А, когда нахожу, это совсем не то, что мне нужно, но я держусь за это из последних сил, словно идиот, спасающий из горящего дома книгу Стогоффа, не желающий расставаться с ней.
Эта девушка… Я помню ее жесты, голос. Ее глаза (чмырк-чмырк). Ненавижу расставаться. Пусть даже это нормально и хорошо. Пусть я ощущаю уверенность в своем решении, уверенность в себе самом. Она растет у меня в груди, эта уверенность, с каждым днем, с каждым часом. Уже давно. Просто я взрослею.
Доехать до своей станции не удается, и я выскакиваю на темную улицу, забегаю за угол и долго блюю. Рядом никого нет, надо мной ласково шумит пыльная осина. Я блюю и ржу, как ненормальный, потому что до меня доходит весь идиотский бред происходящего. Это, словно конец детства, когда становишься жестоким просто потому, что никому не нужно ничего другого. И мягкая, ищущая розы и грезы, натура покрывается панцирем и улетает в ночное небо, как герой одного из рассказов Рэя Бредбери. И остаешься один на один с городом, завтрашним днем, работой и текстовым редактором Word’2000.
Проспект уводит в даль тусклым светом фонарей, неоновой рекламой, витринами, линиями разметки. Член уже больше не напоминает кусок хорошо проваренного отбитого мяса и я за нас с ним очень рад. А я мог бы сейчас лежать там, в постели рядом с… Меня передергивает, но это уже не страшно. Я больше не встречусь с ней, так я думаю.
И, как обычно, ошибаюсь.

Страница автора: www.stihija.ru/author/?VAD-DARK

Подписка на новые произведения автора >>>

 
обсуждение произведения редактировать произведение (только для автора)
Оценка:
1
2
3
4
5
Ваше имя:
Ваш e-mail:
Мнение:
  Поместить в библиотеку с кодом
  Получать ответы на своё сообщение
  TEXT | HTML
Контрольный вопрос: сколько будет 5 плюс 3? 
 

 

Дизайн и программирование - aparus studio. Идея - negros.  


TopList EZHEdnevki