Ночью на палубе валялся пьяный матрос. Пьяный боцман, думая, что это матрас, улегся сверху. Пьяный матрос, думая, что это он утонул, и на него давит водяное давление, что-то неразборчивое булькнул. Пьяный боцман, думая, что это у него в животе, на всякий случай кинулся к борту. Пьяный матрос, думая, что это полегчало от прихода смерти, поднялся на ноги и начал разгуливать. Пьяный боцман, обнаружив разгуливающий матрас, свистнул в свисток и про-кричал:
— Полундра!
Пьяная команда, проснувшись, решила, что корабль уже тонет, а потому — не все ли равно, и продолжила сон. Услыхав свист, пьяный матрос решил, что это пищит голодный альбатрос, полез в бочонок и кинул рыбку под ноги пьяного боцмана. Пьяный боцман, приняв ее за команду, начал тыкать пальцем в небо и что-то объяснять. Пьяный матрос решил, что глупая птица чего-то жаждет, и подкатил к боцману бочонок с ромом. Пьяный боцман решил, что это дело, и припал к напитку. Пьяный матрос благоговейно присоединился к нему.
… долго утром чертыхалась пьяная команда, разыскивая пьяного боцмана и матроса, спотыкаясь, то и дело, о невесть кем брошенные на палубу бочонок с ромом, рыбку, матрас и дохлого альбатроса.
* * *
Жили-были Дед и Баба. И была у них курочка Ряба. И вот однажды снесла она яичко. Не простое, а золотое. Снесла его на рынок, как и серьги бабкины серебряные, как и шубу ее каракулевую и гишпанский плеер. А заодно и деда прихватила — она ведь моложе была бабки. И привлекательнее.
* * *
Мужчина Каков, посвободив ремняку, приземлил брюковья и выдвинул пузяку.
“Вот я каков, мужчина Каков!” — гордо помыслил мужчина Каков и был таков.
* * *
Продавщица Натева обиженно смотрит на суетящихся покупателей.
Позавчера сервизы чайные разобрали? Разобрали! Вчера электросамовары расхватали? Расхватали! Сегодня вот пьезомухобойки размели.
Натева шмыгнула носом и вдруг заголосила на весь отдел:
— А меня замуж никто не берет!!!
* * *
Дождь — очень удачное изобретение Господа Бога. Но на улице ему всё-таки не место, ведь дождь — это очень интимно, успокаивающе и по-домашнему. Вот почему, будь я художником, обязательно написал бы именно такую картину: идет дождь, лужа, а в ней — домашние тапочки. Плавают себе и не тонут.
* * *
Идёт как-то большой Мышище по паркету, а на пути его лежит маленький котёнка, Мышище стал над ним, выстопорил шерстяку и как скажет:
— Котёнка! Немедля высвободи мне ходу!
— Я бы радостно, — продышал котёнка, — да вот силки мои повытерялись все!
— А, — бухнул хвостом Мышище, — тогда сожмякайся весь и вымри на время: я шагну над тобою!
Сожмякался котёнка, прям был тут — и весь перестал, а Мышище над ним шагонул.
Вот каково бывает!
* * *
На пышном кресле, блестя здоровьем, полуспит бакалейный Котован, а в это время в тёмной тесне, в пыльном припадке, прошвырнем мечется плинтусный Мыш. Мыш в нервной трясучке нянчит проблему украдки сыра из заспинного Котовану буфета, всё не решаясь совершить выбежку за мечтой.
Мизансцену со своего тёрханого половичка наблюдает, сдувая с обзора висячки ушей, всегда готовый пресечь Собач.
Но, дожёвывая уже вторую сигарету, ситуацию выжидает хозяин Гурон Тымкович. Человечий разум уже решил за всех: только плинтусный Мыш, пища отчаяньем, выстрелит к буфету, бакалейный Котован, нарастив глаза, прыгнет вслед, а всегда готовый Собач простучит зубами воздух у хвоста Котована, хозяин Гурон Тымкович рассекретится и мигом успокоит Собача совком по области таза.
И, воссоздав таким образом обыденность, гордый хозяин рабски подставит руки под ниточное разматывание жены Тосии Талевны.
Страница автора: www.stihija.ru/author/?Сергей~Огиенко Подписка на новые произведения автора >>> |
