СтихиЯ
реклама
 
Roma
Неприкосновенность
2002-08-08
19
4.75
4
 [об авторе]
 [все произведения автора]

(Заблаговременно приношу мои извинения, коли, боком покажется).


Никогда не знаешь, что может предвещать новый день, кутающийся в свежее настроение.
Ветер с моря, небрежно толкал редкий прибрежный луг – кланяться в его присутствии, и небо нехотя пудрилось его появлению; царская церемония смены власти. Вот только несколько фигур сопротивлялись этому выскочке; по зёрнам кварца, полевых шпатов и других минералов и обломков горных пород косы двигалась целеустремлённость. Её возглавлял измученный оборванец. Утопая дырявыми носками по щиколотки в песок, он шёл в рваном костюме и штанах, упираясь в тугого угнетателя шапкой-ушанкой, уши которой, развевались как крылья гордого орла. А шнурки от них, кусались как змеи, отчего ветер глупо жужжал и посвистывал, залетая под хвост импровизированный концами шарфа тянущихся от узла удерживающего середину последнего на лице схваченного террориста; версия гриппа.
К груди упрямого персонажа, родственно прижималась дощечка с чёрной надписью: «Внимание! Я - Вий». А по сему, он был, конвоируем тремя серыми шинелями в папахах и двумя кожаными куртками в кожаных кепках.

– Лебедев, долго ещё идти? – придерживая папаху, чтобы не сдуло, спросила серая шинель кожаную куртку.
– Потерпи, Шекспир. Не переломишься, атаманом будешь! – сердито ответила кожаная куртка.
– Да сколько ж можно пролетариату таскаться по этим чёртовым дюнам ради наследившего щенка??? – вопросила серая шинель.
– Сколько прикажут, столько и будешь! Ты за стихийную власть, или как? – поблескивая, возмутилась куртка.
– Я-то да, но ноги-то не казённые! – всколыхнулась бледнеющая шинель.
– Ты же сам кричал на собрании: «расстрелять, расстрелять!» и я по твоей милости мерю километры песка вместе с тобой! – подстегнула шинель, железная куртка.
- Так я же выражал общее мнение! И я не голосовал за расстрел у чёрта на куличках! Тяжело добираться пешим ходом! – взмолилась к пониманию шинель.
– Шекспир, помолчал бы, что ли! – вмешалась нежная куртка, справа. – У тебя только одна винтовка, а у меня кроме маузера ещё эти тяжёлые водные лыжи.
– Рада, а зачем они тебе? Брось их! Глупо тащиться с ними на серьёзное мероприятие, – непонимающе осудила шинель.
– Ага, ещё чего! Вот расстреляем этого негодяя, и я пойду, покатаюсь. Вон, пляж уже видно. Катерок весело прыгает по волнам... Эх, хорошо-то как! Не хочу попусту тратить время на этого изверга. Надо совмещать приятное с полезным. Понимаешь? – пояснила стройная куртка, воодушевлённая выпавшим на её долю совпадением.
- А мне нравится этот поход, - сказала новенькая шинель. - Хоть я тута и новенький, но я успел полюбить расправу над хамством. Как только я столкнулся с объявлением о расстреле, тут же подал заявление на участие. Кстати, передо мной на интервью была шинель Абель. Её выставили за дверь. Я позже узнал, что она так мельтешила перед глазами приёмной комиссии, что никто и не понял, чего на самом деле она хотела. А ещё, говорят, что кожаную куртку Урисона бросили в карцер на пару суток за то, что она стала вызывающе и безостановочно смеяться в президиуме высокого собрания по делу сукиного сына.
- А скажи, Бобис. Почему у тебя в руках лопата? – спросила уверенная шинель.
- Да, ты прав, Шекспир. Это не винтовка. Меня спросили на интервью: «почему вызвался?», и я ответил, что это гордость для меня - стрельнуть в хама. Тогда мне дали лопату и сказали, что: «стрельбы не будет. Всё будет решено тихо и мирно; забьют по-людски». И добавили голосом незабвенного Папанова: ««без шуму и без пыли!». Вот там лопата и пригодиться. Ступай». Да мне все равно, с чем идти на подлеца.
- Он мне тоже не нравится! – натянуто сказала другая новенькая шинель...

За разговорами, не скучная компания незаметно для себя добралась до старого покосившегося маяка стоявшего в паре сотен метров от пляжа, у клокочущего холодного источника образовавшегося из-за лопнувшей водозаборной трубы большого диаметра.
- Всё! Пришли, - устало сказала командующая куртка. – Перекур десять минут...
Группа расположилась на кратковременный отдых.
Шинель с лопатой, коротавшая свободное время мудрым изучением искривлений маяка, вдруг шлёпнула лопатой по самой не ровной стене, дабы подравнять её чуть-чуть. Но маяк, не ожидавший рокового удара, приказал всем долго жить. И как ни странно, сразу после этого, проплывавший у косы военный крейсер напоролся на прибрежные рифы, и с него в воду посыпались морячки.
- Ты что делаешь, стихушник??? – ужасно громко заорала главенствующая куртка на шинель с лопатой.
- Ой! – вскрикнули от ужаса куртка с водными лыжами и другая новенькая шинель, наблюдая одну катастрофу за другой.
- Да я это, я только... – не соображая, лепетала шинель с лопатой.
- Положи лопату наземь, кретин! – крикнула главная куртка, надуваясь от ярости.
А тем делом часть состава морячков уже выбралась на сушу и взяла строгое направление на группу, сбившуюся у развалин бывшего маяка.
Подозрения членов группы было единодушным: пряники будут раздаваться поровну. После продолжительного похода, ноги не спасут.
Но, пути Господни, как известно...; морячки круто свернули на единственную пивнушку, украшавшую пляж.
- Фуф! - вздохнули с облегчением, шинели, куртки и оборванец.

- Ладно. Хватит. Надо с этим покончить и по домам, - высказала мудрая куртка. – Эй ты, лопатный. Поставь этого нахалёнка у той стены, что осталась от маяка. Да сам не стой рядом! Отойди!
Присутствующие судорожно схватились за оружие.
- Ну, Вий, говорил я тебе, не рыпайся со своими фокусами. Допрыгался? Это тебе не веки поднимать на попёнка! - сожалея, в сердцах разорялась кожаная мужская куртка. – А, чего там говорить. Рядовая Тетерина! Развяжите руки приговорённого.
– А почему я? Он мне не нравится! – взбунтовалась всё та же другая новенькая шинель.
– Прекратить разговорчики, Тетерина! Исполняйте! Литературу вашу, так пере так! – выругалась интеллигентная куртка.
– Есть, развязать, – надувшись, перестала прекословить рядовая должность и поплелась рожать приказание.
Освободившись от пут и скрипя перчатками растирая затёкшие руки, ещё не шлёпнутое творчество расправило плечи и, вздохнув полной грудью, вдруг заметило какое-то странное поведение ветра сгоняющего наличные тучки над покрытыми головами собрания.
«Ах ты, ишачья морда!!!» подумал развязанный, сжимая губы от нарастающей злобы к всезнайке.
Уполномоченная куртка достала вынесенный печатный приговор на официальное зачтение:

Притих от восхищенья зал:
Ай, ма-лад-ца! Судьбу - связал,
Фортуну - ухватил за хвост,
Живет, не тужит, в полный рост!
Неярок, скромен, неречист -
Не скажешь с виду, что садист.
А дурно пахнет иногда
Из-под фортуньего хвоста -
Так это, право, ерунда.
М-да...

Серая шинель Шекспира резво вскинула снайперскую винтовку вслед за другой новенькой шинелью и, прислонившись щекой к цевью, приладилась глазом к окуляру.
Оркестровая куртка заключила: «... утверждено и подписано комиссарским плащом Ткаченко, и обжалованию не подлежит».
- Приготовились!
Вий опустил неприкаянные глаза, снял шарф с лица и расстегнул костюм на груди, чтобы тот не потерял товарный вид от слепых пуль.
- Заряжай!
- П...
– Я не могу в него стрелять! – вдруг выпалила серая шинель.
– Что значит «не могу»? – сурово уставилась на шинель, крепкая куртка.
– Да не могу и всё тут! Ты посмотри, что у него там, на груди нарисовано! – вскрикнула шинель, опуская ствол винтовки.
– А что? – непонимающе удивилась женственная куртка, оставив любование морем и внимательно всмотревшись в осуждённого.
Две куртки подошли к мишени для тщательного осмотра.
– Вот дьявол! – сказала сильная куртка.
– Да что он себе позволяет??? – возмутилась стройная крутка. – А давайте мы его вот здесь накажем, а? – сорвав шапку с проходимца, предложила она.
Но даже дальнейшее обнажение ненавистного тела выявило полную занятость одним и тем же рисунком, разных размеров.
Шинели и куртки, окружившие наготу, поражались галереи татуировок.
- Слушай, Лебедев, отойдём на пару слов, - обратилась шинель, взяв нормальную куртку под руку. - Я так думаю, мы не можем стрелять в изображение Главы Государства Стихийного, он здесь ни причём, - шепотом сказала шинель умной куртке, отойдя от сборища.
- Да я и сам знаю, что - нет. Да ну тебя, Шекспир, я думал ты что-то дельное хочешь предложить, - сказала задумавшаяся куртка, сделав выдох полный сомнений. - Ну, вот что, - насупившись, сказала твёрдая куртка, обращаясь ко всем, - каждый делает выстрел в песок и айда на пляж. А этот... Эй ты, умник. Живи пока. Мы в безоружных пацанов не стреляем. Катись! Понял?

Группа шинелей, ведомая куртками, радостно бежала на встречу шипящему морю, а позади неё пошёл дождь.
Зелёные чернила татуировки размокли и медленно потекли с чела улыбающегося хитреца, украшая его лицо боевым окрасом.
Взглянув вверх, в лицо рухнувшей затеи ветра, злорадно хохоча, Вий хрипато произнёс: «Ты не успел, дворняга!».
Подобрав манатки, неприкосновенность двинулась восвояси...


Для внеклассного чтения, обсуждение"!":
Я с Аннабель связал судьбу...------>by Вийон

Страница автора: www.stihija.ru/author/?Roma

Подписка на новые произведения автора >>>

 
обсуждение произведения редактировать произведение (только для автора)
Оценка:
1
2
3
4
5
Ваше имя:
Ваш e-mail:
Мнение:
  Поместить в библиотеку с кодом
  Получать ответы на своё сообщение
  TEXT | HTML
Контрольный вопрос: сколько будет 2 плюс 9? 
 

 

Дизайн и программирование - aparus studio. Идея - negros.  


TopList EZHEdnevki