СтихиЯ
реклама
 
Roma
Цель
2002-04-23
40
5.00
8
 [об авторе]
 [все произведения автора]

Ранним утром, когда солнышко только собиралось приняться за работу, тишина, ещё не разбуженная ранними птицами, баюкала красоту владений местного князя.
Над рекой лениво стелился слабый туман, а над туманом возвышалась крепостная стена упирающаяся в небо засыпающих звёзд.
Часовые на сторожевых башнях бдели безопасность внутри крепостного порядка от внешнего врага.
Князь Лалост, сидя на берегу реки, задумчиво наблюдал за танцем обнажённой музы. Её грация танца над водой, раскрывала новые поэтические идеи хозяину. Но ему не всё нравилось и он морщился, отказываясь от некоторых предложений.
Нарушить идиллию в такую минуту свершений, было бы – нарваться на неприятности.
Вдруг, муза ощетинилась, махнула хвостом и разлетелась мелкими светлячками. И выражение лица князя Лалоста распогодилось. Сведя пару бровей к переносице, князь хмуро прислушался к неровному звукоряду доносившемуся из далека; из-за гор возведённых каким-то романтиком.
– Эй, там! Часовой! – грубо крикнул князь Лалост, глядя на правую дозорную башню.
– Чего изволите, ваше стихобродие? – сбивчиво залепетал испугавшийся заспанный старый бдела.
– Ты слышишь вражьи звуки? - спросил князь.
– Никак нет! Всё спокойно! – отрапортовал дозорный старый хрыч.
– А, ну тебя, – разочарованно махнул рукой князь.
– Эй, а ты чего-нибудь слышишь? – обратился князь к молодому часовому торчащему на левой башне.
– Так точно, ваше стихобродие! Слышу! Хоть и далеко, но слух режет.
– Что же вы спите??? Враги вокруг! Управы на вас нет! А ну, труби боевую тревогу! Общий сбор на плацу! – раскричался князь, радуясь переменам.

И пока во дворце нежная половина человечества переодевала князя в униформу пилота гражданской сечи, на плацу крепости, перед главными воротами, уже выстроился полк, сбежался народ под звон колоколов, а конюхи возились с лошадьми.
– Куда вы лошадей запрягли, дурни! За что я вас кормлю??? Дождётесь вы у меня! Устрою я вам Спарту! – выбегая из дворца, нарочито разгневался князь на конюхов, на полк и полковых офицеров.
– Аэроплан расчехлять! Немедля! – громко приказал князь. – Штурман! Рассчитать маршрут до неприятеля и обратно! Да так, чтобы к обеду вернуться! Инженер! Заправить аэроплан горючим!
– Какую почту загружать прикажете, ваше стихбродь?
– Отборную! – крикнул князь, зашнуровывая кованый ботинок.
– «Есть!». Грузить отборную! – бодро откозырял честью, ответственный за погрузку.

– Орлы! – обратился князь к полку, взобравшись на трибуну. – Требуются четыре смельчака на серьёзную операцию по защите чистоты отечества нашего и государя вашего! Кто из вас самый смелый, сделай шаг вперёд!
Полк сделал шаг вперёд.
– Молодцы гвардейцы! – порадовался князь за храбрость подчинённых. – Четверо слева, в аэроплан! – скомандовал князь.
– Всё готово, князь! – доложил инженер.
– Ну, как говорится: с Богом! – на всякий случай, князь перекрестил аэроплан и двинулся к летательному аппарату.
Тут-то пышная и нежная часть человечества бросилась к князю со слезами на глазах; обнимать, целовать родного и единственного кормильца, приговаривая: да на кого ж ты нас оставляешь, сокол ненаглядный? Да как же мы теперь без тебя жить-то будем?
– Да ладно вам, девчонки. Вы меня хороните прям. Вернусь я, к обеду! Приготовьте чего-нибудь вкусненькое, мяконькое, румяненькое, – мило улыбаясь и поглаживая ягодные места девиц, успокаивал князь свой любимый коллектив. – Время пошло. Засекайте, клубнички мои!
И все девчонки, радостно утирая слёзы, засекли время на своих малахитовых часиках.
Князь прошёл к аэроплану, счастливо помахал ладошкой девчонкам, погрозил кулаком полку, для порядка, и сел на место первого пилота.
– И чтобы смотреть у меня в оба! – строго наказал князь домочадцам, закрыв за собой дверцу аэроплана.

***
На приусадебном участке господина Иванова, раннее утро уже коснулось верхушек невысоких гор и жаворонок напевал слова из его романтических творений, забравшись на высоту недосягаемой, возможно, брошенной палкой. Его журчание незаметно переросло в гул летящего аэроплана.
– Ну, ты! Вообще оборзел, козёл! – набросился проснувшийся господин Иванов, на фальшивость жаворонка.
Белый конь, стоявший подле хозяина, проснувшегося на циновке, решил отойти подальше от его горячности, подозревая размашистый скандал.
– Да это не я! Это во...! – обиженно возмутился жаворонок, показывая крылом на аэроплан приближавшийся со стороны пограничных гор.
– Неприятель пересёк границу!!! – дико закричал господин Иванов, застёгивая черную фуфайку. Подняв саблю с земли и вскочив на коня в шароварных семейных чёрных трусах, он поскакал вдоль ряда орудий, противоэпиграмной обороны. – А ну огольцы, хорош спать! Открыть огонь по неприятелю!!!
Окопавшиеся в долине невольные стрелки, зевая, выползали из укрытий и медленно расчехляли Шилки: ну вот, опять двадцать пять.

***
Экипаж аэроплана наслаждался парением.
– Штурман, доложить обстановку, – приказал князь.
– Неприятель перед нами. Уже видно гарцующего романтика! – с удовольствием доложил штурман.
– Ну, давай, второй пилот! Снимай предохранительный колпачок с почтовой кнопочки, – улыбнулся князь.
– Пора, князь! – предупредил штурман.

Душераздирающее взорвало окружающее...
Бомбы летели в долину, снаряды летели в небо. Они целовались друг с другом, отчего дым стоял многочисленными столбами, а лучше сказать просто: коромыслом.
Территория Иванова потряхивалась, украшаясь зияющими воронками разных размеров и вскрытыми всяко проводными трубами, беспорядочно разбрызгивающими содержимое...
Аэроплан Лалоста подёргивался, отмечаясь царапинами, вмятинами и дырками на несущих плоскостях. Но, мощные матерные молитвы спасали его от падения.
Музыка конфликта ласкала слух жаворонка кукующего на молодом деревце, поодаль от творившегося разора: «Боже, какая мелодия!».
Конь упал на циновку и держась за сердце судорожно ржал от страха – потерять снежность наряда. Его переживания обернулись благополучием.

Когда все языки пожаров были затушены пожарными, и дым улёгся на поверхность раздолбанной территории, небо снова стало чистым и дружелюбным.
Иванов, присыпанный землёй, встал, и скользя босиком по грязи, пытался добраться до белого коня. Последний, не признавая хозяина, отбегал, мол – грязными руками не возьмёшь вражина.
– Стой гнида! Я тебе приказываю! – кричал разъярённый Иванов, выплёвывая чернозём изо рта.
Отбегая, конь несвойственно задирал голову в небо.
Проследив странное направление конского взгляда, оглушённый Иванов увидел летящий в небе параллелепипед: не более свойственная форма объекта для воздушного пространства, – подумал Иванов; на горизонте появился очередной летательный аппарат кирпичного цвета.

– По неприятелю, огонь! – крикнул Иванов, не слыша себя после оглушительного первого налёта.
Было произведено несколько выстрелов последними снарядами, один из которых разбил иллюминатор летательного средства, тренькающего колокольчиком.
После чего, из пролетающего объекта вывалились три бомбы. Достигнув поверхности долины, они не взорвались.
– Это чего? Ах, издеватели!!! Да я на вас в суд подам! – глядя на предметы, кричал Иванов, корча лицо от обиды, сжимая кулаки от злости и напрягая тело до проявления жильных связок от нервной потуги.

***
– Прошу встать! Суд идёт! – огласил секретарь заячьим голосом.
Поднимаясь, разношёрстная публика заскрипела стульями, прокашлялась и умолкла.
В слабо освещённый зал судебных разбирательств вошёл степенный мужчина в строгом чёрном костюме девятнадцатого века. Поправляя чёрные усики, он почтенно украсил собой кресло за трибуной, открыл дело о рассматриваемом инциденте поданное секретарём и взглянул сквозь пенсне на содержание.
– Прошу садится! – огласил секретарь.
Садясь, публика выдохнула атмосферу ожидания.
– Князь Лалост. Вы признаёте себя виновным в том, что совершили разбойный налёт на личные владения господина Иванова и нанесли ущерб его имуществу? – заглядывая в дело, начал судья.
– Я уже говорил следователю на допросе, что я летал на охоту и что на территорию пострадавшего попал по ошибке угла сноса; в тот день был сильный ветер, – доложил обвиняемый князь.
– Да?! И на кого же вы охотились? – спросил судья.
– На зайца, конечно! – ответил князь.
– И где началась охота?
– На моих угодьях, где же ещё, – сказал князь.
– И что же случилось потом?
– Ну, заяц побежал в сторону гор, – ответил князь.
– И...?
– Заяц перемахнул через горы, и я за ним. Штурман мне крикнул, что мы настигли его, и я принял решение бомбить зайца. Откуда я знал, что в долине кто-то живёт?
– Так вы считаете, что заяц способен перепрыгнуть горы? – поинтересовался судья.
– Да вы зайца не знаете! Он чего хочешь перепрыгнет, спасая свою шкуру! – уверил князь.
– Скажите, Господин Иванов. А пробегал ли заяц по вашей территории?
– Не видел я никакого зайца! Не пробегал он! – вставая со своего места, подтягивая семейные трусы на голое пузо и кутаясь в фуфайку, уверенно рубанул по лжи господин Иванов.
Публика заволновалась: не пробегал заяц. Да пробегал, пробегал! А говорят, что князь вообще, охотится не умеет! Ну да, скажете тоже!
– Лжёт, смерд! – выкрикнул князь Лалост. – Был заяц!!! А кто там, на циновке, кривлялся? Голубь, что ли?
– А за нанесение психической травмы коню, он должен расплатиться отдельно! – потребовал Иванов, тыча указательным пальцем в сторону обидчика.
– Прошу тишины! Князь Лалост, не нарушайте регламент. Вам дадут слово, – вмешался судья. – Слово предоставляется адвокату господина Иванова.
– Скажите, любезный, каким образом ваши резкие отвратительные высказывания, в адрес моего подзащитного, попали в воронки на собственности оного? – обращаясь к князю, а затем к публике, спросил адвокат и достал из толстого портфеля тяжёлое свидетельство ущемления достоинства заявителя.
Публика привстала посмотреть на зловещую, увесистую улику.
Князь молчал, ожидая, когда ему дадут слово или кто за него ответит.
– Протестую! – выкрикнул защитник князя.
– Протест отклонён, – сказал судья.
Судья сделал движение открытой ладонью в сторону князя, приглашая его к ответу.
– Я это писал для себя, для своего собственного успокоения. Но они у меня были вырваны троекурвенным ветром и растасканы поди разбери куда. Что я мог сделать? – отбрехивался князь.
– Врёт он всё! Он меня уже достал своим троекурвенным поддувалом! – выкрикнул господин Иванов.
– Помолчите, господин Иванов! Не мешайте суду вникнуть в суть дела! – заячьим голосом, превышая свои полномочия, вмешался секретарь и осёкся, взглянув на судью.

Секретарь заголосил, затягивая первое, пятое и восьмое слово: Вызывается свидетель, он же пострадавший, Господин Профессиональный Воин.
В зал суда, гремя железом обмундирования, в белых тапочках, вошёл рыцарь, с миниатюрной пританцовывающей мебелью на плечах. Его доспехи были отмечены печатями некоторых иноземных государств. На его шее болтался малоизвестный потрёпанный членский билет, с чернильными отпечатками пальцев приёмщика взносов и флакон из-под французских духов, в котором звенели мелкие детали от любимого автомобиля крайслер, как память об экзотике прошлых путешествий.
На кожаном поясе Воина, был подвязан целлофановый мешок, в котором было видно назидание другим: пренеприятно скорченное лицо, облепленное кровавыми волосами, с вытаращенными глазами и высунутым языком, как от удушья на Марсе, оторванной головы музы, вероятно, дорого обошедшейся ему.
– Девяносто процентам присутствующим – тыкнутый привет, остальным - сердечный! – небрежно одолжил публике, снизошедший Воин. – Сожалею об опоздании; мой катафалк распустил нюни на полдороги.
Синюшное лицо Воина, отсвечивало в его бороду тот же цвет смертельной добродетели.
Воин подошёл к периллам огораживающим место свидетеля, вытащил флажок из колчана и воткнул его в деревянную поверхность перилл. Достав ручной вентилятор и направив его на повисшее полотнище флажка, Воин, пыжась задул в шланг приводного устройства.
На флажке для обозрения открылась вышитая надпись: «Fata Morgana Профессионального Воина, не даст задушить республику чужим языком!». Затем, Воин облокотился локтём на перилла, упёрся левой рукой себе в бок и, выставив правую ногу вперед, обнажил на лице рельеф пренебрежительности.
– Да кто ты такой, блестеть тут своими железками??? – выкрикнул господин Иванов, вскочив со своего места.
– Долой саморекламу! Долой! – послышались возгласы из публики.
Миниатюрная мебель перестала танцевать и, попрятавшись, ошалело выглядывала из-за плеч Воина.
– Тихо! Сядьте, господин Иванов! – потребовал судья и обратился к воину. – Господин Профессиональный Воин, вам предоставляется право заявить о вашей жалобе в отношении несанкционированного пролёта князя Лалоста над вашей территорией и доставленного при этом беспокойства.
– Спасибо. Я хочу заявить, что князь Лалост, совершил дерзкий налёт на мои владения. С его аэроплана был сброшен кованый ботинок. Этот предмет разрушил мой курятник, поубивал семь кур и подавил десятки яиц!
– Да, я представляю себе, с каким удовольствием вы сожрали их за обедом! – расхохотался господин Иванов, оборачиваясь к публике, которая хихикая поддержала его.
– Помолчите, Иванов! Сколько можно? – раздосадовался судья. – Продолжайте Воин.
– ...А также, был завален один светофор и одна дорожная развязка, – продолжал Воин, – и теперь, в районе разрушений, из глубинных пор ничего не произрастает!
– Ууу! Это через чур! Ууу..., – загудела публика, на последнее заявление, осуждая налётчика.
– Что на это скажите, князь? – спросил судья.
– Да на каждого мудрилу не наздравкаешься! – огорчился князь на Профессионального Воина. – Эдак, каждый начнёт чихать, что я его бомбил! Может, у него эти постройки старого образца были, поэтому никто как Время с ними и расправилось. И даже не от гула турбин они завалились!
– Да-да-да! Правильно-правильно! – утвердительно изменилось мнение публики.
– Правильно! С такой мелочью, вообще, стыдно в суд обращаться! – врезал Иванов.
– Иванов! Я прикажу вывести вас из зала суда! – стукнул молотком судья.
– А как же ботинок? – заметил судья, обратившись к князю.
– Да они его у меня спёрли и подложили на соответствующее место. Меня хотят подставить! – кинул князь на растерзание публике.
– Надо положить конец всем подстановкам!!! – раздалось из публики поддержкой аплодисментов.
– Прошу к порядку, к порядку, господа! – призывал судья, подавляя публику молотком.
– И так, господин Воин, есть ли у вас ещё что-нибудь добавить к вашему заявлению?
– Я требую, чтобы этого извращенца Лалоста, сослали на каторжные работы, вместе с этим шнурком, в захудалую республику! – Воин показал металлической перчаткой на Иванова.
– Да он брома переел! – встрепенулся Иванов.
– Что??? – Лалост соскочил с места, шаря по карманам в поисках гранаты припасённой для Воина.
Послышался неодобрительный свист из публики.
– Иванов, вы переходите все границы! Лалост, прекратите выворачивать карманы! И вы, господин Воин, поднимите марку с пола, не роняйте. Не хватало тут ещё горы грязного белья.

– Так. Переходим ко второй части дела, – огласил судья, раскрыв приложение. – Фрёйлин Дифокс, не могли бы вы поведать нам, как вы оказались над просторами господина Иванова?
– Не было этого! Я не залетаю на такой уровень! – недостойно упёрлась рыжая девушка.
– Как же, как же – забыла она; далёкая от живого народа! – ущипнул Иванов.
– Ути-пути! – боднула осуждаемая.
– Господин Иванов..., – вяло протянул судья. – Слово предоставляется адвокату.
Адвокат потерпевшего, достал фотографии и затряс их перед лицом очередной налётчицы: Не было, говорите?! А у нас есть неопровержимое доказательство вашего появления. Вот! Фотографии сделаны в последнюю минуту вашего пролёта! Взгляните: на крыле рыжего летучего трамвая отчётливо видна надпись «Osterreich»* и дверь открыта, в проёме которой стоите вы с кружкой пива в руках! Будете отпираться?! – спросил адвокат, пронзая её враньё острым взглядом.
– Охренительно! – рассердилась обвиняемая. – Мы нечаянно сбились с туристического маршрута: с кем не бывает? Случайно занесло; все пьяные были, в задницу!
– Выбирайте выражения, фрёйлин Дифокс! – пристыдил судья.
Забрасывая портфельными фактами нарушительницу общественного порядка, адвокат продолжал: А как вы можете объяснить появление штанов не первой свежести, да ещё с унизительным пятном на ширинке? Плюс, окровавленный нож с ироничной надписью на лезвии: «девочка, который час?», и не отечественное зеркало, которое разбилось на территории уважаемого? – язвительно улыбаясь, адвокат выложил улики, аккуратно упакованные в целлофановые пакеты.
– Einward! – крикнул австрийский адвокат, прикрывая багровеющую Дифокс.
– Отклоняю возражение! – вставил судья. – Отвечайте, фрёйлин Дифокс.
– В трамвае много кто облился пивом, может кто и пытался высушить штаны на ветру за иллюминатором. Может, кто и выронил...! Не знаю.
– К вашему сведенью, у нас есть свидетели, которые утверждают, что вы собственноручно бросили штаны, пытаясь попасть в господина Иванова. А затем, и зеркало, на котором обнаружены жирные отпечатки губ, опять же, оставленные не родной помадой. И нож выпал из вашего дырявого летучего трамвая. Будете отпираться?! – продолжал набрасываться адвокат.
– Einward! – крикнул неугомонный австрийский адвокат.
– Отклоняю возражение! – вставил судья. – Прошу к ответу.
– Не помню я! Зеркало?! Да мало ли от чего оно уронилось? Что, уже и уронить ничего нельзя? А нож...?! Сидел там какой-то посторонний дядя, он его и вышвырнул. Я не помню, на какой остановке он подсел и на какой сошёл. И вообще, я не разговариваю с посторонними.
А штаны?! А пусть Иванов сам первый не стреляет по иностранцам. Талантливый стрелок нашёлся...

***
– Итак, суд постановляет:
Первое: Отключить князя Лалоста от государства, путём поражения карантином на неопределённый срок, с правом переписки.
Второе: Оштрафовать фрёйлин Дифокс на одну тысячу австрийских шиллингов, в пользу пострадавшего господина Иванова.
Третье: Отложить дело Профессионального Воина до лучших времён.
И четвёртое: заседание считаю добитым. Так что, попрошу всех в сад.
Волна звуков, вышла за дверь.

***
На площадке, перед выходом из здания суда, собралась куча журналистов...

– Князь! Скажите, пожалуйста, что вы собираетесь делать, когда ваш срок отключения закончится? Какова ваша следующая цель? – спросила миловидная журналистка Helizabette, у гордого князя Лалоста.
– Первым делом, я проверю: сколько осталось бочек с топливом, на моём дворе.
---------------------------------------------------
Аппендикс:

*Osterreich - Австрия.

Источники (также см. обсуждение)
Виталий Иванов ------> Холмы подсознания
lg ---------------->Загнивающим на литературной ниве
lg ------------------>Исповедь голубого(Василия)
Helisabette----------> Ты меня, увы, отвергаешь
Снарк ---------------> My blood raged furiously
Anais ---------------> В Вашем долгом молчании
Shadow -------------->"Она"
Dianna Fox----------->он не читает
Владимир Резниченко -> FATA MORGANA
-/- -----------------> В ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ (сонет)
-/- ----------------->НАЙТ КЛУБ
-/- -----------------> СИНЯЯ БОРОДА (сонет)

Страница автора: www.stihija.ru/author/?Roma

Подписка на новые произведения автора >>>

 
обсуждение произведения редактировать произведение (только для автора)
Оценка:
1
2
3
4
5
Ваше имя:
Ваш e-mail:
Мнение:
  Поместить в библиотеку с кодом
  Получать ответы на своё сообщение
  TEXT | HTML
Контрольный вопрос: сколько будет 0 плюс 4? 
 

 

Дизайн и программирование - aparus studio. Идея - negros.  


TopList EZHEdnevki