Интерактивные литературные конкурсы СтихиЯ


(MAT: [+]/[-]) РАЗДЕЛЫ: [ПЭШ] [КСС] [ИРОНИ ЧЕСКИЕ ХАЙКУ] [OKC] [ПРОЗА] [ПЕРЕВОДЫ] [РЕЦЕНЗИИ]

Принцесска

2007-11-13

0.00

Кошка

Слёзы...
Капают слёзы,
В льдинки превращаясь на морозе...
У меня кошка вчера была...

Слёзы...
Капают слёзы,
В льдинки превращаясь на морозе...
Вчера на улице вьюга была,
А моя кошка вчера домой не пришла...

Слёзы...
Капают слёзы,
В льдинки превращаясь на морозе...
У меня кошка вчера умерла...

Афрелюля

2007-07-27

0.00

спорт в радость

Жизнь ка зебра ,вся в полоску
Не понять какая где!?
Но хочу я сделать сноску
Жизнь прекрасна не в еде!
не в красивых бутербродах
Не в шипучках сухарях,
а в хороших видах спорта,
Но не сидя на санях!
Надо бегать интенсивно
И играть по чаще в мячь
Отжиматься нужно с силой
Чтоб ты был весь бень горяч!
и тогда ты сианешь стройным
Как хороший фигурист,
Но подумай хорошенько
Вся еда - салата лист!
Отжима

Чернигов

2006-10-26

0.00

Мужчина и женщина.

«29. 09. 1957. Сегодня - воскресение. В выходные мою коммуналку переполняет народ; пролетариат сидит дома, отдыхает, пьёт разбавленный спирт, обрадовано распахивает двери гостям: таким же пролетариям и алкоголикам с их детишкам - маленькими дебилами. Меня раздражают эти сделанные по пьянке дебилята, уже сейчас в детстве они – уродцы, хотя именно в детстве плоть человеческая достигает своего наивысшего пика красоты. Представляю, какие Квазимоды, какие Глостеры из них вырастут.
В выходные мне становится совсем уж тоскливо в своей комнатушке. С утра пошел, сбежал в лес, там одному не так одиноко. Лес, мой лес, лишь на твоей земле я целиком расслабляюсь. Полдень, а земля в лесу еще спит; не вся роса испарилась и земля прохладненькая, сыроватая, в вечном перегное, щекочет мхом пятки, колется сосновыми иголками, шишками, муравьями. А на поляне земля загорает под солнцем - теплая, мягонькая, цветет цветами, растет травой, так и хочется на ней полежать. Тут на поляне я увидел большой голубой цветок и решил было сорвать его, а это оказывается девочка сидит в траве, это венок из васильков обнял ее русые непослушные кудри. Я подкрался сзади. У девочки по спине расстилаются две пышных косы с вплетенными в них ромашками и одуванчиками. Едва заметный пушок золотится на загорелых плечах и на шее. И тут я о!-оцепи-оцепинел, задышал еле-еле. У неё чуть задернулась юбка. Господи, я еле сдержался - округленькие ягодички одеты в сиреневые трусики; сквозь ее платье просвечивает купальник – второй взрослый размер повис на тельце. Из босоножек розовеют покрашенные лаком ноготочки. И на руках - ноготочки с лаком.
Девочка не заметила меня и всё продолжала говорить со своей черепашкой».
-Ну, Тартилочка! Ты голодная, а здесь капустки много. Кушай!
Вдруг черепаха спрятала лапки и голову в панцирь.
-ой, какая красивенькая!- раздалось свыше. Девочка подняла голову и увидела пожилого мужчину в круглых бериевских очках и с длинным, очень смешным носом, - А маленькая-то какая!
-Маленькая: вы про черепашку или про кого?
-я про черепашку.
Девочка улыбнулась измазанными земляникой губами.
- Её как зовут, девочка?
-Тартилла.
- Тар-ти-л-ла! Какое прекрасное имя!
-Я сама ее так назвала!
- Молодец! Умница!
И голос у него тихий, теплый. Нет, он совсем не смешной мужчина, просто добрый.
Мужчина поставил рядом корзину с грибами. Однако он слишком солидно одет для грибника: белая наглаженная рубашка, значок «40 лет Октябрю» на груди, костюмные брюки со стрелками, блистающие солнечными зайчиками импортные туфли из натуральной кожи. На плече висит немецкий военный фотоаппарат.
Девочка взяла черепаху в руки, поцеловала её в мордочку:
-Тартилл, ну чего ты? Испугалась?
-тартилла, тартилла…А! Это ж из сказки!
-Про Буратино.
-Ага, помню. Большая , старая черепаха Тартилла дала Буратино золотой ключик, исполняющий любое желание. Но той Тартилле было 300 лет. Интересно, а твоей сколько?
-Не знаю. Я нашла её в те каникулы, в песочнице.
- ты знаешь, черепахи очень долго живут! Может быть она старше нашего Энгельска. Может ей уже 100, 200 лет!… А может она еще совсем маленькая, младше тебя. Тебе сколько лет?
-Некрасиво так спрашивать у женщины.
-а хочешь, я угадаю?
-хочу.
-тебе 12 лет.
-Правда!! Как вы узнали?
-3 класс, да? Тебя только в этом году приняли в пионеры! Ты еще даже не научилась правильно завязывать галстук.
Ее пионерский галстук действительно скособоченный болтался на шее на мятом узле.
-дай я тебя научу! - он склонился к ней.
-не надо, я сама сейчас ….
-нет-нет, я только тебе покажу. – он медленно развязал ее галстук. - сначала перекрещиваешь и завязываешь на первый узел, вот так! Потом….
Мужчина всё в подробностях пояснял, завязывая на неё галстук; девочка кивала, в тяжелом молчании отвадила глаза. Ей почему-то стало так стыдно. Всем своим телом она ощутила, как он горячо дышит ей в лицо, как дрожат его пальцы.
«И-хи-хи-хи-хи! Я целовал каждым пальцем ее кожу, ее с золотистым пушком загорелую кожу, как земля этой поляны - нагретую, вобравшую в себя столько солнца, кожу. О, я так боялся выдать себя, что выдавил на лицо как можно более равнодушное выражение. И-хи-хи, и она ничего не заметила, даже когда я сверху как бы случайно так глянул за ее расстегнувшуюся пуговичку, под висящий на ней купальник. И я увидел это! О-о! С каждым вздохом они вздымались - бледные и уже остроконечные сисочки, натуго застегнутые в лифчик. Там она уже совсем взрослая. И-хи-х, 12 лет, да ей можно дать все 15. Я уверен, у неё уже были месячные и втайне она уже подумывает о мужчинах. Как жалко, я не увидел её всю целиком. Господи, господи, коснутся ее еще разочек. Я готов отдать жизнь за то, чтоб только лизнуть ее там нежненько-осторожненько и вдруг вцепится туда всеми зубами!!!».
Черепаха снова высунулась из панциря. Девочка ткнула ей в морду охапку травы. Черепаха брезгливо мотнула головой.
- чем ты её там кормишь?
- кислой заячьей капустой и сладким клевером.
-тебе видно тоже нравится заячья капуста и клевер, если ты знаешь их на вкус?
-заячья капуста – фу! противная. А клевер мне нравится. – она сорвала сизый цветок клевера и засосала его, как леденец, - очень вкусный, от него сок сладкий текёт.
Девочка вытащил изо рта клевер и ткнула его черепахе: -Ну! Давай кусай! - черепаха снова брезгливо мотнула головой.
- Дай мне попробовать! - мужчина выхватил обсосанный ею цветок,- говоришь, вкусный,- жадно облизал его языком,- О! Да! действительно! Очень сладко. Очень!- он тщательнейше разжевал клевер и проглотил.
-Давай , Тартилл, поешь хоть немножечко. Поешь и домой пойдем.
-а ты далеко живешь, девочка?
-не-а. здесь за лесом, в школе.
- ты прямо в школе живешь?
- Да. У нас там школа-интернат.
-бедная девочка, у тебя нет родителей?
-у меня есть родители, ясно! Просто…Просто они сейчас уехали! – девочка вдруг рассердилась, отчего стала совсем взрослой,- Я только на время в интернате, понятно вам?
-Извини, я честно не знал, что это расстроит тебя. Я, я обидел тебя?
-да нет, что вы, -так же резко как она вспыхнула, девочка успокоилась,- я совсем не обиделась.
Девочка встала с корточек, уселась на траву, черепаху посадила себе на бедро. Мужчина погладил панцирь черепахи: - У-тю-тю! Тар-ти-ло-ч-ка!.. А тебя, кстати, как зовут?
-Юля. А вас?
-а меня Георгий Эдуардович. Можно просто За.
-За?
-Меня друзья так зовут. Я всегда - За. Никогда не с кем не конфликтую, не спорю. Мне кажется, нет ничего глупее, чем пытаться кого-либо переубедить. Я считаю: человека нельзя изменить, его можно только уничтожить.
-Нет, человека можно изменить! Главное, чтобы человек понимал, чего ему говоришь. А меня в школе никто не понимает. Особенно училки. Они все – дуры!
-Юлия, даже не пытайся никого изменить, чего-то доказывать там, отношения выяснять –
не надо. Ты, как я, будь попроще и люди к тебе потянутся.
-мне уже так говорили, но это неправда. Вон Машка ко всем подлизывается, а потом плачет – обидели её. А я никогда ни перед кем не пресмыкаюся.
-Юлия, мне кажется, ты на кого-то сильно обижена.
-Да я сама кого - угодно обижу! Я Федорову голову об унитаз разбила, до сотрясения мозга, три недели в больнице лежал. А Пескарю так в морду врезала! Пусть не обзывается, урод!
«Боже мой! До чего ж эротична она в своей злобе! Меня возбуждает, меня притягивает детское насилие…..Но, нет, она не такая. Она – чистая-пречистая; она ещё не испорчена этой жизнью, только делает вид».
-А Ростовской я вообще в глаз циркуль воткнула. Меня потом в милицию вызывали, хотели в детскую колонию посадить.
-Юлия, ты говоришь неправду.
-… А как вы узнали?
- когда ты рассказывала, ты вдруг перестала смотреть мне в глаза.
Она в восхищении посмотрела на него: - сразу видно, вы очень умный. Не то, что другие взрослые.
-Скажи, у тебя часто случаются конфликты со взрослыми?
Девочка потупила взор: -…Да.
- почему?
-извините, я не могу вам это сказать.
- Юленька, давай сразу договоримся, - он положил свою волосатую руку ей на колено, - лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Ты знаешь, незнакомому человеку гораздо легче рассказать о своих проблемах; он, так сказать, лицо незаинтересованное, и ….
-Вот вы сказали лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Я лично так же считаю. А мама - нет. Думает: сладкая ложь в сто раз, в миллиард раз лучше горькой правды. Всю жизнь живет только для себя. Знаете чем она занималася по ночам?
-чем?
-Писала картины.
-твоя мама – художник?
-Хэ-эх! художник. У нас в интернате и то лучше рисуют. Какие-то кружочки, спиральки. Дура!
-Юлия, ни в коем случае нельзя так про маму. Ты что!
-вы просто добрый и умный, вам не понять.
-почему? Я прекрасно тебя понимаю.
-Нет, вы не поймете. Я ж ведь вообще не знаю кто вы. Может сейчас вы киваете, слушайте меня, а сами думаете о своем.
Он изо всех сил обиделся, отвернулся от нее.
-…Ой! - она закрыла ладонью рот,- И-Из-Извините! Сама не знаю, зачем я так сказала.
Но он не повернулся к ней.
Девочка тронула его за спину. Мужчина остался неподвижен. Она положила руку ему на плечо: - извините, я не должна была так говорить, я, я случайно. Честно-пионерское, я не хотела.
Он молчал, словно не может ее простить.
-Я знаю, со мной очень тяжело разговаривать…. С вами говорить гораздо легче и интересней, чем со мной. Вам всё можно рассказать, потому что вы - честный.
Но он молчал.
-Хотите, я открою вам тайну? Ее никто-никто на свете не знает, даже Нина Тимофеевна.
Он с интересом обернулся к ней.
- Слушайте, только потом никому, договорились?
-Я даю тебе слово.
-…..Моя мама - того, - девочка постучала пальцем по виску,- шизофреничка.
-ты же сказала она – художник.
- ага, художник, из-за этого и чеканулась. Знаете где она сейчас?
-где?
-В психлечебнице номер 57. Думаете, почему я при живой матери и в интернате? Всё из-за неё. У меня всё несчастия в жизни из-за неё!… Вот я на много лет младше вас, а несчастий у меня было намного больше, я знаю.
-Откуда ты знаешь, может я больше страдал?
- Ни один человек на земле не страдал, как я. Я таких страданий даже врагам народа не пожелаю.
-Тебе, наверное, тяжело одной в интернате?
-И ничего мне не тяжело. Просто скучно там.
- А у вас в интернате есть мальчики.
-конечно. У нас полкласса- мальчики, полкласса-девочки.
-и где вы спите там в школе? Не на партах же.
- у нас на четвертом спальные палаты.
-общие палаты с мальчиками???
-как понять «общие палаты»?
-вы девочки спите в одной палате с мальчиками?!
-нет, конечно. У мальчиков отдельно свои палаты, на третьем этаже…. А фотоаппарат вы зачем тас….
-Юля!- перебил он,- послушай меня сейчас очень-преочень внимательно. Но сначала пообещай, что скажешь мне сейчас правду!
-Хорошо.
- Клянешься?
-Клянусь! Без крестиков, без ноликов, без всяких алкоголиков.
-Нет, по-честному поклянись. Мамою, нет!.. Папою поклянись!
- Клянусь! …Если не верите, я…. – она подняла руку и наискосок приставила ладонью ко лбу: - Честное - пионерское!
-Юлия, я понимаю, тебе еще рано, но у тебя уже есть молодой человек? Хотя бы так, понарошку.
-У меня настоящий есть. Совсем взрослый!
-правда?
-правда! Он начальником работает!
-начальником чего?
-Э-э-э одного очень секретного военного завода.
-Юля, когда ты врёшь, ты должна смотреть в глаза и не краснеть, а ты….
-Вот так всегда! Когда говоришь правду, никто не верит.
Она схватил ее за плечи и сильно посмотрел ей в лицо:
-ну скажи честно, ты ж ведь сейчас наврала?- голос его вдруг задрожал, забасел, глаза ненормально вытаращились из век; девочке стало страшно,- ведь наврала ведь? Никого у тебя нет! Или ты такая же блять, как все! Скажи мне по правду! Честно скажи! Мы ж договорились: лучше горькая правда, зачем же ты врешь?
Он увидел, как с испугом она побледнела и тут же её отпустил:
-Юль, пожалуйста, извини, просто я …Просто была у меня недавно любимая женщина, никого кроме неё, она самая красивая была, самая…, и вот она мне , вот прям как ты мне сейчас, врала в глаза прямо, знала насколько я ее люблю, а это знаешь, как больно когда тебе любимый человек врет,.. - он отвернулся, чтобы заплакать,- И-извини меня пожалуйста, Юлия, я сказал грубость, глупость.….М-мне не,.. ннне-е-е…
-нет-нет. Это вы меня извините. Я, в самом деле, вам опять соврала. Да я всем вру, сама даже не понимаю зачем. Нету у меня никого, никакого молодого человека, начальника, это я только сейчас почему-то придумала.
-Значит, у тебя еще ни с кем не было, Юля? – он обернулся совсем другим человеком, – Это хорошо, что ты еще девственница. Ты очень красивая, Юля, слышишь? - Он так откровенно посмотрел на нее, ей опять стало стыдно, - У тебя фигура есть! Ноги! - он в наглую гладил ее своим жадным взглядом. Она покраснела, и, как черепаха, сжала в себя голову, опустила глаза: - Зачем вы говорите…
-ты красавица, Юленька! Ты мне нравишься, слышишь? Ты понимаешь меня, юлечка?
- Зачем вы-ы-ы….
-давай лучше на ты!
-да-да-давайте. То есть давай. Кхэ-хэ…А вы, ой, ты здесь грибы собираете?
-а что не похоже?
- не похоже! - внезапно она сунула руку в его корзину и вытащила из-под кучи грибов штык-нож. – Так я и думала! Не очень-то ты, мужик, похож на грибника! Много насобирал?
От удивления мужчина осел, замер без дыхания. Девочка встала над ним с ножом в руке: - зачем ты носишь в своей корзине немецкий штык-нож? - сказала она мужским голосом, - Зачем, тебя спрашивают?
-Юль, ты чего?
-я тебе не Юль, понял!! Три секунды встать!! Встать, я сказала!!!
Мужчина вскочил, вытянулся инстинктивно по стойке смирно.
-Я сразу поняла кто ты такой и зачем ходишь у нас в лесу ! – он вздрогнул, в глазах промелькнул испуг, что окончательно убедило девочку: - Я знаю кто ты!
-и кто же я?
- Ты - шпион! Специально меня про интернат расспрашивал. Думал, я дура? – Она подняла на него нож, на клинке блеснули серебром инициалы: - ЭсЭс,- прочитала она вслух. -Стой на месте, фашист проклятый! - поднесла нож к его горлу: -такие ж, как ты, фашисты моего отца до` смерти запытали. Стой и не шевелися, сказала!! Или сейчас я тебе голову сейчас отрежу! Стой и рассказывай всё по порядку! Не слышу?
-Ча-чи-чего?
-Ни-че-го! Рассказывай, гад!
- господи, чего, что я должен рассказать-то, юлечка?
-какой стране, какой разведке ты служишь? С какой целью тебя выбросили сюда в лес, на территорию нашей родины? Где твой парашют?
-Какой парашют?
Она пнула его ногой в пах: - Чё ты мне дурака из себя строишь? Отвечать!! Быстро!!!
-Господи! – заплакал он.
-а будешь молчать, давать неверные сведения я тебе яйца отрежу вот этим самым ножом, понял?
-понял, понял я, понял, Юлечечка!
- Что еще у тебя там в корзине запрятано?
-грибочки простые. Лисички. Сыроежички. Боровички.
-знаю я какие у тебя там боровички. А ну вытряхивай!
Он перевернул корзину вверх дном, на траву посыпали грибы с ровно отрезанными ножками.
« а что если и вправду обыкновенный грибник, - подумала девочка, - нож таскает, чтобы гниль выковыривать, грибы под корень срезать и ….не-е-ет, этот - точно шпион, глаза его выдают, все шпионы так смотрят….а что если просто дурак какой-нибудь? Больной?….»
- Юленька, посмотри сама, корзина пустая! Ничего нет.
Она наступила на рассыпь грибов, потоптала их. Грибы легко давились, не заключая в себе ничего твердого, скрытого.
-….ах, ты, ж-ж-жук! у тебя второе дно в корзине! Туда и карту и всё что угодно можно законспирировать, никакой чекист не догадается. Выламывай дно! Чё, встал? Выламывай, ты, урод!! Выламывай или я тебе сейчас глаза выколю!!
-ну, давай, давай! выкалывай мне глаза!! – у него началась истерика, - Яйца мне режь! Бей меня по голове! В лицо харкай! А лучше вообще зарежь меня, как.… Всё равно я больше жить не хочу! Наплевать мне!!! - он дико зарыдал, - Ну-у-у-у, чего ждешь-то? Давай, прямо сюда в грудь, где сердце! – он разорвал на себе рубашку, высунулась редкими кудряшками грудь,- Втыкай в меня нож!
-Иж ты, хитренький! Сейчас я не буду тебя убивать! Хочешь так просто отделаться, легкой смерти ищешь. Не-е-ет! Сначала я отведу тебя в милицию, прямо в энкэвэдэ; ты всё там расскажешь. А потом тебя расстреляют!
-ну, убей меня, пожалуйста, юля! – он вдруг упал на колени, и на коленях подполз почти вплотную к ней. Острие ножа уперлось ему в кадык: -ну , давай же, девочка ! – мокрое от пота лицо его свирепо побагровело, - ДАВАЙ!!! –сказал он уже зло. Она отступила на шаг , но он снова подполз вплотную. Ей стало страшно: «Больной!!!»
- Боишься? Не можешь убить человека? Не человека - шпиона, урода, гниду не можешь убить??? Трусиха! А говоришь: подруге голову проломила.
Только сейчас она заметила, что всё это время ни нож, ни ее свирепый мужской голос совсем не пугали его. Он притворялся, а сам….
–Ты-ы-ы…. ты - больной! - прошептала она с дрожью.
То, что он сделал потом окончательно убедило ее , что этот человек болен. Она хотела отступить и убежать, но он, продолжая стоять перед ней на коленях и упираясь в нож кадыком, вдруг обнял ее за пояс; большие потные ладони больно схватили ее маленькие ягодицы:
-Сейчас же убей меня, Юлечка, или я тебя сейчас всю изнасилую! Слышишь, маленькая моя?
Большие, колючие мозолями ладони, она почувствовала, как он медленно тянет с неё трусы. Как меч она вознесла над ним нож: - Отпусти меня, шизофреник! Отпусти! А ну!..
Но он уже ничего не слышал. Он зачарованно смотрел ей туда, где только что белели трусики, он смотрел и видел, всё видел.
-у тебя еще не выросли волосики, девочка моя! – дрожащим детским голосом пролепетал он и потянулся губами ей под юбку. На темени у него сверкнула загорелая плешь.
-ПУСТИ!!! – она размахнулась и со всей силы ударила его рукояткой в темя.
-У-у-уй!- он схватился за голову, - А-а-аах, ты сука, блять!!! Пизда ебанная!
Девочка побежала с поляны.
Он начал медленно подниматься: - Куда? Стой, блять! Убью-зараза-тебя! – он бросился за ней, - Стой!!
Он догнал ее в чаще. Задыхаясь от бега, девочка стояла, опершись о ствол ели. В руке у нее задрожал нож.
-Не подходи!
-Хватит играть в эти детские игры. - он всё надвигался. Он уже в двух шагах.
-Не подходи! Зарежу!
- Ты никогда этого не сделаешь. Ты - слабая!
Она прицелилась ему в сердце, ткнула ножом, но мужчина вдруг так сильно ударил ее по руке, что нож вылетел. Мужчина огрел ее тяжелой пощечиной, девочка грохнулась лицом в траву.
Было слышно, как изо всех сил сдерживая себя она тихо заплакала. Она лежала к нему спиной, стыдясь повернуться. Он схватил ее за волосы и потянул, повернул к себе.
- Вот сейчас ты еще красивей, когда плачешь. Разрумянилась! А глазоньки-то твои полны слез, как цветы в росинках влажно блестят. Мокрые реснички удлинились, почернели, тушью так не подкрасишь. Плачь, плачь! Тебе идет плач.
Она тут же перестала плакать и молчала, с ненавистью уставясь на него.
-Специально всё делаешь мне назло. Ну, зачем ты со мной так жестоко, Юля?
-Ты- больной! Тебя надо от общества изолировать! В психбольнице лечить, псих ненормальный!
- Кто я??? Кто??? – он снова дал ей пощечину, со всей силы. Она с визгом отвалилась назад и уже во весь голос зарыдала, захлюпала кровью из носа.
-нет, ну это ж надо!? И я еще псих получается! - это оскорбление воспламенило его. – я, оказывается, больной, по ее мнению? Хэ! Ну, ты и скажешь. - он весь напрягся и тяжело задышал . Было видно как он еле сдерживает дрожь,- значит, я маленького того, да?! Ненормальный?! Я, как мамаша твоя, шизофреник?! Я – ненормальный, а ты значит нормальная, да?!
Он стоял над ней. Костюмные брюки усеивали травинки. Он отряхнулся. На коленях остались зеленые пятна от травы. Это взбесило его. Сейчас всё приводило его в ярость.
- из-за тебя я штаны запачкал. Маленькая глупая сссука! - он пнул ее в живот. Девочка согнулась напополам, завизжала от боли.
-теперь ты возбуждаешь меня еще больше. Герой, чекистка, обезумевшая от мужества, вдруг превращается в маленькую слабенькую девочку. А ведь только-что ты презирала меня , кинджалом вот этим размахивала! Такая сильная , злая, а сейчас лежит у меня под ногами и хнычет: -хны-хны-ы-и-и-и-и!.. Сейчас ты очень боишься меня. И это возбуждает меня!
Он подобрал нож и стал надвигаться.
- Ты - маньяк! Ты - убийца детей!.. - девочка в ужасе отползала, неотрывно глядя на нож в его руке,-
Не подходи! Не надо! Я сейчас закричу!- Она стала орать каким-то звериным воем: - А-А-А!!! Ма-ма!!! Па-ма!-Па-ма-гите!!! Люди!!! А-А-А!!!
-Кричи, кричи. Здесь в лесу тебя обязательно услышат.
Она обняла его ноги, вся в слезах она потянулась к нему: - Не убивай меня! Пожалуйста! Что, что тебе надо от меня? Чего ты хочешь?
-Я хочу любви!

Чернигов

2006-10-26

0.00

Когда ты подходишь ко льву.

Когда ты подходишь ко льву, между вами всего два-три шага, когда ты неотрывно смотришь ему в глаза и лев не выдерживает твоего взгляда и хвост его поджимается, грива спадает, мышцы на бедрах дрожат, тогда ты чувствуешь себя настоящим мужчиной.
И многие из таких настоящих мужчин лезли поближе к решетке и долго сверлили хищным взглядом этого несчастного льва.
Крокодил, бегемот, павлин, утконос, броненосец - в зоопарке жило масса диковинных животных. По диковинности лев многим из них уступал. К тому же на противоположной стороне зоопарка, на так называемой «улице хищников», был выставлен целый прайд львов. Но именно возле клетки этого льва целый день толпился народ.
Лев, как лев, на первый взгляд в нем не было ничего необычного.
Публику привлекал его страх. Людям, сначала настороженно подходящим, становилось вдруг очень смешно, когда сам царь зверей лев оказывался гораздо трусливее их.
Этот лев боялся воробьев, уже без боязни влетающих в его клетку; крыс и мышей, крадущихся ночью. Он боялся грома и молнии, железного скрежета, крика, хохота, даже слишком широкой улыбки. Прямой, сердито-колючий взгляд жалил его в самое сердце, а зверски скорченная рожица бросала в дрожь. Словно человек он боялся всего, чего только можно представить. И все эти ужасы, так пугавшие льва, ежедневно творились вокруг его клетки, и что самое страшное: некуда от них не убежать и не спрятаться. Единственный выход - притаится, как будто тебя нет, вжаться в угол и сидеть неподвижно, каждый раз вздрагивая от очередной нелепой опасности.
Обычно лишь у недавно заключенных львов бывает страх, даже не страх, какая-то тревога; это скоро пройдет, как только львы привыкнут, забудут себя. Однажды утром они вдруг проснутся спокойными. Они всё поняли: они родились и всегда жили здесь в клетке, мир всегда был таким. День за днем, словно старость, у них появляются первые морщины жира. Серьёзность зверя, тупость зверя, глухое равнодушие, сон - постепенно захватывают львов, им становится лень рычать, двигаться, жаждать самку. Дни напролет они только лежат и жуют. Львы уверены - им повезло, они могут кругами ходить по своей клетке, а у других более мелких зверей клетки тесные, едва сделаешь шаг в сторону. Живи - не хочу, просыпаешься - тебе и чистая вода, и лучшего мяса по 20 кэгэ, никому в зоопарке не дают столько мяса. Лишь иногда во сне львы вспоминают кем они были, но, проснувшись, они тут же вспоминают кем они стали.
Лев боялся... Раньше он не был таким. Давным-давно его, еще молодого и невероятно сильного льва, привезли сюда в большом дощатом ящике, откуда выпустили прямо в клетку. О, если бы он тогда знал, что проведет безвылазно в этой клетке ещё девять лет, и неизвестно сколько ещё, но точно известно, что до самой смерти, если бы он тогда знал, он сошел бы с ума в первые же дни своего заключения; но поскольку будущее было неизвестно, он всё время на что-то надеялся, чего-то ждал.
Сначала лев принялся бродить из угла в угол, ища выход из клетки. Когда ему стало ясно, что выхода нет, непонятное напряжение забилось в груди. Он и на воле не любил долго сидеть на месте, даже на своей территории, вечно слонялся по саванне, охотился на антилоп, убивал чужих львов, насиловал их самок, возвращался лишь утром. Здесь же нельзя сделать и пяти шагов. Это было невыносимо. Он не мог сидеть взаперти.
Первый день в клетке был самой мучительной пыткой, какую только возможно придумать. День медленно, тяжело, но склонился к закату, а ночь лев добил сном, он заставил себя уснуть. И что же: и завтра и послезавтра и неделя прошли, а он всё сидел в клетке. Вот тогда ему и приснилась она - юная эротичная львица, гибкая станом. Белая львица. В полнолуние ее шерсть серебрится. Лев догоняет, хочет залезть на нее, зубами хватает ее за загривок и миллион ее серебряных волосочков вскакивают дыбом от возбуждения; но она вырывается. Скалится, клацает влажно поблёскивающими клычками, прыгает, трется по-кошачьи, кружит вокруг, но опять не даётся, только в шутку царапнет за ухо и убегает неспешно, оглядываясь дерзкими глазами. Он бросается вдогонку, скачет за ней и не оторвать взора от её стройных бедер, от её бархатных подушечек с иголочками когтей, от её дышащей мускулами, вызывающе выгнутой спины, от её упругой груди, заостренной восьмью розовыми сосками. О, целовать каждый из них, львенком счастливым посасывать, как когда-то в детстве пил мать!
Она убегает, убегает. Вдруг останавливается. И он останавливается. Она глядит на него уже без веселья, вполне серьёзно и вот сама подходит, наземь ложится. Потягивается с клыкастым зёвом. Он не видит ее глаз. Она отворачивается, нарочно смотрит куда-то в сторону. Её хвост с пушистым помпончиком на конце раскачивается, как маятник. Значит, она ждёт! Он запрыгивает на львицу и по ней проскакивает заряд электричества. Её зрачки раздаются от возбуждения, глаза чернеют от этих гигантских зрачков. Лев зажимает ее между лап, наваливается всей тушей, кусает ее за шею, львица хрипло постанывает от боли, но не одергивает, не скидывает его, а терпит, потому что ей счастливо сейчас, хоть и больно. Он фаллосом почувствовал ускоренный пульс её сырого влагалища. «Сереброгривая моя! львичка! лапушка! Тих-тих-тих! Потерпи, сейчас будет еще маленечко больно, совсем немножечко больненко, но очень хорошо!». Фаллос втрое удлинился, задрался к пупку, малейшее прикосновение пронзает его насквозь. Лев осторожно опускает свой мускулистый, сверхранимый фаллос под хвост львицы, втыкает в нее и чувствует как горячо-мокро-туго стиснуло полфаллоса и львица взорвалась оглушительным ревом. Ей больно и одновременно очень-очень-очень хорошо. В этом её вопле боли уже слышен приказ: ЕЩЁ! Лев втыкает подальше, фаллос его так же больно и хорошо сжало до яиц, и от кончика фаллоса по всему льву запрыгали солнечные судороги, и львица тоже вся затряслась. Чтобы не упасть лев вгрызается крепче в ее короткую гриву; он так содрогается вместе со львицей, что ему кажется он запрыгнул на зебру, и та в агонии понеслась, но он утихомиривает ее ласковыми уксусами. Зебра рычит : -ХОРОШО! - и в этом рыке опять слышно: ЕЩЁ! ЕЩЁ! Он еле сдерживается не заскулить от такого взбесившегося блаженства. От такого количества блаженства. Но ему мало. Ему тоже надо еще. Он отводит фаллос для нового удара; в этот раз он поглубже воткнет, пусть она заплачет, запищит, познав его силу . Он отводит, почти вынимает фаллос и тут всеми мускулами втыкает в неё до предела так, что сплющивает яйца, а львица подается вперед от толчка, и вот вместе они уже хором рычат: ХХХХХХХОРРРРРОШО!!!!
Среди ночи лев вдруг проснулся, облитый вонючим потом, один, совсем один. Какой страшный сон! Страшный, потому что увиденное настолько реально, настолько счастливо и настолько невозможно, что он еще долго не мог поверить, что всё это просто сон. И сон закончился. Навсегда!.. Да что же это!? Что это опять заколотилось в груди, перехватило дух? Почему так стало больно внутри, почему такое одиночество, такая тоска вдруг во всей вселенной? И почему, черт возьми, эта клетка? Лев стал задыхаться от злобы и как никогда в жизни зарычал, взорвался ревом. И звук эхом разлетелся далеко вокруг. И звери проснулись от страха.
Но самое трудное - это бороться не с жаждой любви и свободы, не со смутными воспоминаниями, не с раздражением, которое вызывают у тебя люди, с утра до вечера, подглядывающие за тобой, снующие туда-сюда, туда- сюда. Самое трудное – это бороться с напряжением, что всё нарастает и нарастает у тебя изнутри. И никак не снять, не унять, не остановить это напряжение.
Оно растёт.
Лев старался отвлечься: на стайку мух, что копается в его помёте; на взгляды толпы; на тычущих пальцем детей, на собак в намордниках, на запах старого льва, им пропахло здесь всё: на деревянном полу, на бетоне потолка и боковых стен - царапинки от его когтей, он видимо долго жил здесь, и его старый запах смутно внушал льву, что и сам он здесь не на месяц.
Через день напряжение возросло до того, что льву пришлось постоянно двигаться, чтобы хоть как-то снять напряжение. Он не мог больше ни лежать, ни сидеть, только ходил кругами, квадратами, ромбами, треугольниками. Лев уже не мог заставить себя заснуть, и вот день удлинился ночью,… а ночь следующим днем,… и следующей ночью, - а он всё ходит и ходит из угла в угол. Пять дней и ночей он не ел и не спал и ни на минуту не присел. И на пятую ночь, вконец обезумив, он вдруг остановился - он заметил решетку. Удивительно, она всегда была рядом , а он не видел, всё время смотрел сквозь неё. И тут он всё понял. Ну конечно же, во всем виновата решетка! Это она не пускает на волю. Держит в этой тюрьме. Решетка! Как же он раньше не догадался? Холодная железная тварь! Думаешь, ты сильнее?
Лев напрыгнул на решетку и она задрожала от страха! Лев закусал, зацарапал её. Забился головою о прутья. Вот! Уже два чуть погнулись. Надо вдарить ещё. Надо только отойти в угол и по диагонали сильно-сильно разбежаться и изо всех сил врезаться лбом в решетку, и она вылетит, не выдержит такого сверхнапряжения.
Ночная тишь содрогнулась от рыка, от грохота, скрежета, звона. Этот рык, этот оглушительный стон мгновенно прошёл сквозь неприступные железные прутья в другие клетки. Зоопарк проснулся и подхваченный стоном завыл, замычал, закудахтал.
«Что, всполошились, тихие зверьки?! Вам никогда не взорваться, вечно будете жить в своих клетках! Так и сдохните в этой тюрьме! А я смогу! Надо только удариться снова, как бы не было больно, как бы не сыпали искры из глаз, но надо еще раз прыгнуть и врезаться».
Появились люди. Из-за общего гама они не могли понять что случилось. Весь зоопарк, каждое животное билось в истерике и кричало по-своему. Это было похоже на сумасшедший дом. Внезапно из львиной клетки грянул железный гром, и люди вздрогнули от висящей красными помпончиками гривы, кровью размытой морды с единственным глазом - горящим, снующим во тьме, словно бешеный глаз акулы.
Больше часа лев разбегался и бился о прутья решетки. Ему стало казаться, что решетка ожила и эта не он, это она бьет его в лоб черными прутьями. Бьет снова и снова . Он осел на бок, задыхаясь всё еще бегущим дыханьем. С левого края решетка уже подалась. Ещё разочек толкнуть и она приоткроется. И он выйдет.
Лев почуял вблизи потно-холодный запах страха. Запах усилился. Из сумрака ночи вспыхнуло два стражника. Один размахивал фонарем, второй лязгал погремушкой из пустых консервных банок; оба бледные они со страхом поглядывали не на льва, а куда-то в угол решетки, как раз под её выгнутый край. Оттуда пахнуло кислотой. Лев, пригнувшись к полу, подкрался ближе, прицелился.
Не то свинья, не то человечек в респираторе осторожно подползал к прутьям. Ага! Сейчас я тебя! Подползай…Подползай… Вдруг свинья вскочила и прыснула чем-то в клетку. Едкий запах обхватил льва, ужалил в ноздри. Лев чихнул и тут неожиданно для себя ощутил тяжелейшую усталость. Свинья уже мчалась прочь, раздваиваясь, расстраиваясь. Звездное небо расплылось. Прутья клетки закачались, расплавились, стекли на пол. И лев вдруг исчез….
Темнота… Он лежал без снов, без каких-либо шевелений. Он слился с темнотой. Навсегда останется неизвестным сколько дней, сколько миллионов лет в мире была темнота. Но так же неожиданно, как и появилась, она рассеялась. Лев проснулся и начал с удивлением осматриваться, не понимая где он? Кто он? Он всё забыл и потому окружающее стало ему интересно. Он осторожно прислушивался, принюхивался по сторонам….
Стая обезьян окружила клетку. Поразительно, обезьяны совсем не боятся его, как он привык; напротив они дразнят его, тычут пальцем, швыряют объедками. Лев вскочит, зарычит громогласно. Обезьяны инстинктивно отшатнутся назад, но, вспомнив, что лев в клетке, снова прильнут толпой.
Лев и раньше был близко знаком с обезьянами. Тепло кровью растекается, струйкой брызгает в пасть. Сочное с жилками мясо еще визжит; но вот визг смолкает. Четыре кулачка разжимаются и из них выпадают рыжие шерстинки гривы. Красивый, золотистый жирок радужно переливается на солнце, вкусно тает по языку прямо в горло.
Обезьяна - редкий деликатес, её не поймать, не подстеречь, не выманить хитростью. Она сама кого угодно перехитрит. Даже леопард, очень любящий обезьян, усталый и голодный слезает с дерева. Попробуй, поймай обезьяну постоянно в движении. В самые опасные минуты своей жизни, когда другие животные впадают в шок она хитрит, хитрит, с врагами и с хищниками и с своими собратьями, обезьяна всегда хитрит: во время отдыха, во время еды, смеха ради и для выживания. Хитрость - образ жизни обезьян.
Лев не охотится на обезьяну, но каждый лев, если выпадет хоть малая возможность, с радостью убьет её чисто из отвращения ко всему обезьяньему роду. Львы ненавидят обезьян. Обезьяны мочатся на них с дерева, швыряются объедками. С ветвей обезьяны следят за львиной охотой и визгом предупреждают животных о тихо крадущейся к ним смерти. Обезьяна! Беспокойная глупая сука!
Теперь обезьяны всё время наблюдали за ним, одних сменяли другие, а тех третьи. Ежедневно они шли бесконечной очередью, до чего их было много. Стоит ему помочиться, обезьян сбегалось еще больше и все они, оскалясь, хором рычали, как стражники. Лев замахивается на них лапой: Обезьяны! Вместе вы - сила, вас надо поодиночке, одного за другим, одного за другим, пока все вы не кончитесь.
Ему снится: он подходит к решетке и ударом лапы сносит железные прутья. Люди в шоке застыли, окаменели стеной.
Общий крик взрывает человеческую стену и все они в ужасе разбегаются. Он рвется за ними, откусывает по одному из удирающей толпы. Он гонит их по узкой дорожке до ворот зоопарка, толпе осталось выскочить наружу и бросится врассыпную. Но лев перепрыгнувает толпу, приземляется у самого выхода. Люди бегут назад, прячутся в его пустую клетку, их набилось так много, что железные прутья растягиваются, как резиновые. Лев оставляет их жить всегда в этой клетке, сам же идёт из зоопарка, а там до горизонта сплошная африканская степь. Жара. На горизонте расплавленный воздух кипит. Отцветают саваны. Вон пасётся стадо голых людей, щиплют, как антилопы, длинную траву, жуют, тревожно озираясь по сторонам.
Лев ныряет в заросли высокой пыльной травы, невидимкой крадётся. Под жарким солнцем трава пожелтела и сейчас сливает льва со своим соломенным цветом. Трава высохла в сено, шуршит под лапами и, раздвигаясь, предательски колеблется, выдавая льва. Он крадётся тише, медленней, его почти не слышно, но от шагов чуть вздымается пыль.
Заросли вдруг покачнулись. Лев застыл в полушаге.
Трава затрепетала волнами. Поднялось облачко пыли. Ветер подул в спину, холодком погладил потный загривок. И тут стадо людей вскочило над травой и все, как один, уставились именно туда, где прятался лев.
Он припал наземь, затаился. И хотя лев еще далеко и спрятан травой, люди всё-равно стоят, раздувая ноздри и глядя прямо на него. Нет, они не могли увидеть льва в зарослях. Они почуяли запах.
Ветер стих и люди забегали глазами, их ноздри сузились и застыли, как обычно; успокоенные они снова уселись жевать траву.
Не успел лев сделать и шага, как всё опять повторилось. Снова проклятый ветер еще издали нашептал людям о приближении льва.
Лев, не показываясь из травы, лежал и слушал, когда стихнет ветер.
Ветер стих. Сейчас самое главное - уйти незамеченным. Лев отполз подальше за ряд кустарников. Обошёл стадо с противоположной стороны.
Он подкрадывается, теперь уже против ветра. Каждый мускул напряженно твердеет. Лев согнулся так, что грива метёт по земле. Здесь трава ниже, зато молодая - не шуршит, а заглушает движение. По мере приближения к стаду его шаг становится медленней. Уже близко. Теперь лев не идет, а ползет. Мимо с гудением пролетели две пчелы. Легкий порыв воздуха дохнул в морду. Отлично. Давай, ветер, дуй! Шурши травой, пусть они думают: это просто трава качается на ветру, это не лев полезет, это просто ветер. Ветер уже дует пылью в глаза. Лев радостно морщится. Он переворачивает передние лапы и на их тыльной стороне продолжает ползти еще тише. Его неслышно совсем. Он почти не дышит. Подползает, прижавшись вплотную к земле . Лев находится в пяти метрах от людей, а они даже не подозревают об этом, спокойно чавкают травой, перекидываются тоненькими голосками. Он слышит детский смех, старушечье ворчание, кашель. Он чует их пот. Им жарко.
Стебельки травы между ними, лев легонько нажимает мордой – трава незаметно раздвигаетсется и лев видит живых людей с такой близи , с какой не видел их еще никогда. Лев видит их, а они его нет. Весь его мозг прицелился в глаза - он выбирает самого толстого, кто не сможет резко удрать, в ком больше всех жира.
Вот малыш играет с сестренкой. Дети - легкая, но плохая добыча. Жира в них почти нет, мясо напичкано сухожилиями и хрящами, как собачятина. Вот старик, тоже, как лев, с гривой, только седой. С трудом приподнялся. Чешет ногтями горб на спине. Прошёл, покашливая. Худой, как скелет. Вонючий гнилостными испарениями какой-то старческой болезни. Лев с отвращением отвел глаза. Вот девушка с темной кожей загорает на солнце. Из-за юности она очень стройная, то есть костлявая. Вдруг ее схватил набитый аппетитными мышцами волосатый мужчина, взгромоздил на себя. Согнутая пополам, девушка лежит животом у него на плече и кричит. Стадо не обращает никакого внимания. Сейчас у самцов брачный сезон и подобные крики день и нощно раздаются в кустах.
Девушка брыкается, повиснув на мужчине задом кверху; придерживая её за ягодицу рукой, волосатый мужчина идет в ближайший кустарник, как вдруг дорогу ему преграждает другой мужчина – менее волосатый, он моложе лицом, но мускулистее по телосложению. Он бьет себя кулаками о мясистую грудь. Волосатый мужчина отшвыривает девушку наземь, и с зубами набрасывается на молодого мужчину. Они обнялись, и покатился покрытый мускулатурою ком. Лев кровожадно прицелился на живое, почти беззащитное мясо. Лев уже готов сорваться, когда замечает её - совсем рядом с ним присела беременная женщина. Вздохнула устало. Позеленевшими зубами отщипнула травы.
У неё огромный круглый живот, словно она проглотила яйцо страуса. Беременная женщина погладила, обняла свой огромный живот. Она поддерживает его снизу, но видно ей тяжело ходить с такой ношей. Щурясь на солнце, она сонно зевнула. Эта подойдет! За полгода малодвижности, пока вынашивала ребенка, она стала вялой и набрала много жира, плюс в ней почти готовый младенец и много молока.
Со скоростью растения лев ползет последние миллиметры. Беременная женщина и всё её стадо, сидя спиной, потихоньку подъезжают ко льву.… подъезжают….И вдруг женщина обернулась и глянула прямо на льва. Он замер. Кровь в нем остановилась и похолодела. Женщина смотрит ему в глаза. Учуяла? Услышала? Увидела? Или случайность? Он весь вгляделся в женщину - неподвижный, напряженный. Она без всякого страха смотрит на него. Снова зевнула и отвернулась.
Не заметила….
Никто не заметил…
Сейчас заметят!
Лев метнулся вперед, с трех шагов разогнался, оттолкнулся от земли и взлетел….
Увидев как стадо вскочило и убегает с оглядкой , женщина тоже вскочила, оглянулась и замерла от увиденного: на нее очень медленно летел лев. Вихрь, рожденный его полетом, комкал пышную гриву. Лев летит, вытянув перед собой лапы и прямо в воздухе из лап выезжает десяток когтей.
Её оглушительно тонкий визг пронзил льва. Он подлетает, опрокидывает ее всем своим весом. Откусывает шмат сала с её груди и, воткнувшись мордой в рваную рану лакает буйную парную кровь. Еще громче сверлит её тоненький визг, у льва зазвенело в ушах. Он отгрызает ей руку, рвёт зубами плечо, чтоб заткнулась. Но её обезьяний визг еще жив, он раздражает, он бесит льва. Лев сломал женщине хребет и так глубоко вспорол шею, что лопоухая головка свесилась на спину, налитыми кровью глазками уставясь на собственный зад. Наконец-то, умолкла. Последний стон храпит, захлебывается кровью.
Уже содрана кожа, распластана туша. Уже первые стервятники кружат низко в небе, но никто не смеет приблизиться первым. Утолив жажду кровью, лев берется за мясо. Когтями вспарывает живот - от промежности до пупка. Заглатывает зародыша целиком и с треском жует.
Лев переворачивает тушу и жрёт мышцы со спины, с ягодиц, с бедёр, с икр , откусывает везде, где побольше мяса.
Он ест до сытости, до боли, пока не станет тошно от одного вида человечины. Он знает : через три минуты после его ухода от женщины не останется ничего - ни кости, ни хрящика, гиены съедят даже зубы. Сейчас нужно вобрать в себя, как можно больше, чтобы хватило на неделю спокойных лежаний.
Он с рыком оглядывается на падальщиков, что не могут добыть себе сами куска еды и вынуждены побираться огрызками. Грифы со стервятниками, шакалы, гиены, енотовые собаки, и люди - самые мерзкие из падальщиков. Лев ест и в промежутках между глотками урчит на глазки, что поблескивают завистью из кустов. Люди вернулись, чуют, что он слишком объелся, чтобы догнать их или охотится на них сейчас.
Лев ест, пока ему не становится плохо. Но как он не нажирается, всё-равно бросив почти половину, еле волоча лапы, он уходит от растерзанной туши. Тяжко идти с туго набитым брюхом. Он ложится неподалеку и с отвращением наблюдает. Людишки, обгоняя гиен и стервятников, обгоняя друг-друга набросились на останки. За минуту обгрызли, обглодали их, оставив лишь исцарапанные зубами кости. Мерзкие людишки, никакой лев не стал бы глодать своего же собрата льва.
Его разбудили шлепок по носу и хохот. Кто-то бросил в него мокрой селедкой.
Лев открыл глаза, толпа обезьян мгновенно притихла. Ужасные лютые глаза прожгли их. Лев взбешенный вскочил и сейчас рыщет взглядом в толпе: кто из вас это сделал? Кто этот герой, кто такой смелый? Я хочу посмотреть в эти глупые обезьяньи глазки.
Обезьяны притихли, и в железной клетке лев всех настораживал. Он видит каждого из них, вперяется глубоко в душу. Толпа притихла, лишь одна пьяная обезьяна нагло щерится злой зубастой улыбкой. Обезьяна не убегает на четвереньках, не запрыгает с визгом на дерево, но напротив стоит и кривляется так близко, что осталось только настигнуть её одним прыжком и откусить ей лицо вместе с этой противной улыбочкой.
Обезьяна выдыхает рыбой и водкой: - Поешь, киска!- и единственная в толпе дико ржёт: - Хы-хы-хы-х!
Лев зарычал на весь зоопарк - так страшно, что захныкала девочка в коляске, разлетелись голуби, клюющие крошки у зрителей из-под ног. В истерике засновали шакалы, лисицы, койоты, даже китайские канарейки и волнистые попугаи из Индии утихли, ощерились перьями. Под неусыпным надзором людей, за несгибаемыми прутьями нет животным покоя, они чувствуют, слышат: рядом смерть! Зоопарк притаится... И только эта пьяная обезьяна нагло лыбится своей зубастой улыбкой.
Лев рычит еще громче, но в его рыке уже сквозит отчаяние - из клетки не вырвешься, не дотянешься до врага. Только-что ему снилась свобода. Свобода - это когда ты можешь убить каждого, кто тебе не понравился. Там в Африке была такая свобода. А здесь рычи -не рычи…
В львином рыке всё отчетливее слышно отчаяние. Отчаяние появляется после 229 удара головой об решетку, когда, наконец, понимаешь: твоя грязная клетка закрыта навсегда. Ты обречен жить здесь и умереть здесь. Но ты привыкнешь, то есть потеряешь надежду. Тебе не вырваться, это ясно даже маленьким детям, льнущим к решетке, чтобы узнать какого размера у львов эти нехорошие штучки. Ты привыкнешь и будешь целыми сутками спать или равнодушно лежать, пожевывая с пола холодное, тухлое мясо, мертвое мясо, в котором нет жизни, нет даже крови…
Не вырваться!… Не вырваться.… И лев замолкает. Враг его, как это ни удивительно, остается живым, даже весело улыбается льву, словно ничего не случилось.
Люди смотрят на льва. А лев смотрит на людей. Люди, какие же они все одинаковые, один и тот же человек с одним и тем же лицом размножился на весь мир; один и тот же человек толпой собирается перед клеткой с одинаковой настороженностью на лице. Как труслив, как слаб человек, но его слишком много. Только за вчерашний день его было около сотни. Если сотня зебр сговорится и вместе налетит на прайд львов останется только влажный песок. А людей больше сотни, их - миллионы, миллиарды и все – один и тот же человек. Если бы люди не были одним и тем же человеком они не сумели бы так быстро размножиться. Они не были бы так страшно одинаковы. Миллиарды близнецов.
Один и тот же человек завоевал мир. Он победил самих львов. Тысячелетия назад этот человек с точно такой же зубастой улыбкой поставил ногу на голову своему первому льву, застывавшему в предсмертном оскале.
Лев знает: улыбка людей - тоже, что оскал у зверей. Улыбаясь люди демонстрируют длину своих клыков, заранее намекая: «Не серди меня! Видишь какие они у меня острые? Загрызу!» Больше всего в человеке звери опасаются его улыбки. Она такая ужасная!
Раньше льву снилась саванна ,тишина, что мгновенно приходила и уходила вместе с ним. Теперь ему снится только клетка и зубастая улыбка вдруг оказывается не снаружи, а внутри и как зарычит: ХА-ХА-ХА!...
Лев в ужасе просыпается. Ночь. Тишина. Пахнет навозом и прохладой росы. Улыбка куда-то пропала. Лев резко оборачивается. Сквозь решетку сочится черное в звездочку небо. В клетках спят звери - сытые, отупевшие и всем снятся кошмары. Им снится, как будто стая людей смотрит в них и надвигается всё ближе и ближе к решетке. Люди улыбаются. Люди перешагивают через оградку, приближаются к клетке. Продолжая улыбаться, люди обхватывают руками прутья решетки, со страшным скрежетом раздвигают их, шире, шире. Люди уже могут пролезть в овальный зазор между прутьев. Один за другим улыбающиеся люди входят в клетку, обступают онемевшее от шока животное и вдруг хором, как зарычат:
-И-хи-хи!!!
-Га-га-га!!!
-О-хо-хо!!!
-Я-ха-ха!!!
Страшнее сна не придумать: незащищенным решеткой очутится среди рычащих от голода людей.
-Кхе-кхе-кхе!!!!
-Ха-а-а-а-а!!!
-Хры-хры-хры!!!
Днем опять пришли люди, много людей. Но лев, хоть и спрятался в угол, в душе оставался спокойным: пускай смотрят, пускай улыбаются, посмеиваются, пускай тянут пальцы, всё-равно не дотянутся. Оградка из чугуна, бетонные стены и пол, обшитый деревом, железная решетка. Им не пройти.

Натали и Фаина

2006-05-25

0.00

От одиночества к любви...

Жить одному
Невозможно никому
Отрады в этом не найдёшь
Остальных ты не поймёшь
Забросишь жизнь свою, себя
Бросят навсегда друзья
Никто не поддержит тебя…
Прости себя, прости других,
Прости друзей своих!
И будет снова всё отлично
Заживёшь ты вновь прилично!!
Одиночество - ужасно
Любовь…
Любовь – это прекрасно,
Но не каждый может полюбить
С нею не возможно жить!
Любовь может убить…
Может боль любому причинить,
Сердце порвать
На куски раскидать…
О любви можно много говорить
Но эти строки юным парам
Хочу я посвятить:
«Любите и ещё раз любите
Улыбки и радость
Друг другу дарите
Засыпайте друг друга
Бриллиантами счастья
И не будут страшны вам любые ненастья
Вместе вы всё сможете
Себе и другим поможете
Всё переживёте
Счастливо всю жизнь
Вы проживёте!!
Любовь одна на свете
Любить ведь могут даже дети
Любовь вы берегите
Чтоб не убежала вы смотрите
ЛЮБИТЕ, ЛЮБИТЕ, ЛЮБИТЕ
И любовь свою
Остальным дарите!!!»

Натали и Фаина

2006-05-25

0.00

ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ...

Он докоснулся до её плеча…
Девушка вздрогнула,молча..
Он приблизился к ней
Поцеловал её скорей
По телу девушки дрожь пробежала
Ей нежности,ласки,любви не хватало
Но вот нашла любимого она
Любовь им на века дана!!!

Натали и Фаина

2006-05-25

0.00

ТЫ УЖЕ НЕ РЯДОМ С НИМ...

ТЫ УЖЕ НЕ РЯДОМ С НИМ
ТЫ В ТЁМНОЙ ПУСТОТЕ
БЕСКРАЙНЕЙ ДРЕМОТЕ
И УЖЕ ТЫ НЕ УСЛЫШИШЬ ГОЛОСА ЕГО
ОН НЕ УСЛЫШИТ ТВОЕВО
НО ЛЮБОВЬ ОСТАНЕТСЯ
НИКОМУ КРОМЕ ВАС НЕ ДОСТАНЕТСЯ…

Лариса Семенова

2005-01-06

0.00

Солнечный удар

Налепились листья стаями,
Льется свет тугими струями.
Плечи голые лаская мне,
Лезет солнце с поцелуями!
Сделать мину оскорбленную?
Оказать сопротивление?
Нет, хочу его, влюбленного,
Удержать хоть на мгновение!
Позже, плечи обгорелые
Укрывая "паутинкою",
Вспомню, что грозят ударами
Отношения с мужчинками.

Алексей В.

2000-12-19

5.00

Два кота и пианино.(bar248)

Весенняя рапсодия.
Два кота – мелодия!

Алексей В.

2000-12-18

0.00

Кот с бантом.(bar 246)

А Ты на редкость как хорош.
Тебе бы нот еще пюпитр.
И будешь Ты непросто кот.
Не просто кот, Кот – композитор.

Алексей В.

2000-12-18

0.00

Кошки на деревьях.(bar257)

Почему кошки не летают как птицы?
Может кошкам тоже небо снится?
По деревьям они летают……
С добрым утром, проснись, дорогая.

Алексей В.

2000-12-18

0.00

Кот с цыплятами. (bar 057)

Подарю Тебе пушистое солнце.
Не смотри, что оно не большое.
Ты послушай, как бьется сердце.
И к тому же оно ручное!

Алексей В.

2000-12-18

4.00

Кот и кошка на крыши.(bar237)

Мы уйдем, чтобы уйти, от всех.
Мы уйдем, чтобы никто не слышал.
Почешу тебе за ушком мех.
Помяукаем вдвоем на крыше.
(Помурлыкаем вдвоем на крыше. Все ведь спят и наc никто не слышат.)

Алексей В.

2000-12-18

0.00

Кот со съеденными рыбками.(bar124)