| | Для автора: А у меня, Саша, что-то к старости, напротив, с памятью случилось - такое вспоминается, что как бы не было никогда, а оно раз - и вылезает. :)) Кроме того, есть "память сердца", которая сильней "рассудка памяти печальной"... Но - пройдет всё, это по-любому, Соломон врать не будет. Никогда. :)) |
|
| | Для Вячеслав Станинов: Приходит Вячеслав Кофман к врачу.
-Доктор у меня комплекс неполноценности.
-И в чем это проявляется?
-Да с кем ни заговорю, все какие-то неполноценные. А вы, доктор, вообще лечить то хоть умеете?
|
|
| | Для Вячеслав Станинов: Где пропадали, Вячеслав? IP так резко изменилось, столько времени не появлялись? А Вы настоящий, или очередная неудачная попытка наших местных фокусников клонировать себя? |
|
| | Для автора: для мутумбы - вам не дают покоя комплекс неполноценности и мечты о лаврах критика.... |
|
| | Для мутумба: мутумба - народ всегда понимал сущность критики! :-) Спасибо! |
|
| | Для мутумба:
Развеселил, мутумбыч!
:)
|
|
| | Для Вячеслав Станинов: Виссарион Григорьевич Белинский едет по вечернему Петербургу на извозчике. Извозчик видит – барин незаносчив, из простых, пальтишко на нём худое, фуражечка, – в общем, можно поговорить. И спрашивает:
– Ты, барин, кем будешь?
– А я, братец, литературный критик.
– А это, к примеру, что ж такое?
– Ну вот писатель напишет книжку, а я критикую.
Извозчик почесал бороду, покряхтел и произнёс:
– Ишь, говна какая...
|
|
| | Для Вячеслав Станинов: Вячеслав, а Вам никогда не было 19? Когда любая мелочь, на которую Вы бы сейчас не обратили никакого внимания, ранила очень больно, когда все чувства были обострены до предела? Сейчас я о себе всего этого ни за что не написал бы. А о себе тогдашнем - почему бы и нет. Всё это виделось как трагедия, как конец света. |
|
| | "..сердце валялось","миры рушились,.""песняры стенали..", стихи горели..","легкие вздымались..", "сердце раскалилось словно в домне???"
Действительно, после такого остается только "помереть"...
Когда и ты ушла, и всё ушло,
перемешав семь нот в безумной гамме,
и сердце, словно битое стекло,
валялось у разлуки под ногами;
когда повсюду рушились миры
и даже солнце восходило реже,
а в телеке стенали "Песняры"
о Вологде и пуще в Белой Веже;
когда слова "потом", "попозже", "впредь"
казались футуристским жалким бредом,
когда хотелось лечь да помереть,
укрывшись с головой тяжелым пледом;
когда стихов горели вороха,
когда в воде не находилось брода,
а лёгкие вздымались, как меха,
от яростной нехватки кислорода,
казалось - гибель. Унесло весло,
а сердце раскалилось, словно в домне...
Но - всё прошло. Ей-богу, всё прошло.
Пройдёт и то, что я об этом помню.
|
|
| | Для Тихон Осторожнер: спасибо. тронулась
:) |
|
| | Для Мирра Лукенглас: Мирруля, я свою память знаю... Деградирует-с! :-) |
|
| | Для Тихон Осторожнер: Спасибо! |
|
| | Для Irene Granovsky:
Классное четверостишие...
:)
|
|
| | Для Ирина Малёвана: Ира... :-) Спасибо большое! |
|
| | Для Irene Granovsky: Ирина, спасибо! Пройдет ВСЁ... |
|
|