| | Ты, Зяма, ужас мира, сын порока,
Являясь здесь негаданно-нежданно
Убогим доморощенным пророком,
Слова слагая в столбики забавно,
Свою губу отклячивший надменно,
Что капает слюною мимо цели…
Тебе сказать хочу я откровенно:
Твои стиши Стихии надоели.
Хоть ты и гонишь свой «базар» с надрывом
Причмокивая языком со смаком,
Потоком безыскусно-негативным
Со сцены, раскорячившийся раком,
Бубня о современном и о прошлом,
О главном в жизни и второстепенном,
Но выглядело это крайне пошло,
И смысла было очень незаметно.
Глаза на лбу в испуге ошалелом
(Его другого не видали сроду),
Спина, всегда испачканная мелом,
И для того, чтоб ближе стать народу!
Но был тому народу как-то пофиг,
Тот Зямы замороченный перфоменс,
Как польза от осыпавшихся ёлок,
Как Преза столь поднадоевший голос.
А вирши всё текли из Зямы тела
(Как видно, чем-то был пиит опоен)
Но вот нутро поэта обмелело,
Когда он догадался выйти в поле,
Где вечно, без конца и без начала,
Уже своей не подчиняясь воле,
Свои стиши струил он с пьедестала -
Копёшки сена, явно прошлогодней.
|
|
